Абрам Бенцианович Соломоник●●О языке и языках●Глава 6
| ← | Книга: О языке и языках Характер материала: Исследование Соломоник, Абрам Бенцианович |
→ |
| Дата создания: 2009, опубл.: 2010. Копирайт: правообладатель разрешает копировать текст без изменений• опубликовано с разрешения автора |
Глава 6. Фонетика – наука о произношении
Как уже было сказано, возникновение естественных языков начиналось с их устного варианта. Люди говорили и до того, как научились писать. Поэтому устный язык может изучаться и изучается отдельно от письменного. Он реализуется при произнесении нами звуков и их сочетаний в речи. Наука же о произношении называется фонетикой; ее основы и развитие составят содержание настоящей главы.
Физическая природа звуков
Звуки исходят отнюдь не только от людей, это – природное явление. Звуки существовали в природе всегда, еще тогда, когда людей не было. Как всякое природное явление, звуки имеют объективные физические характеристики. Их довольно много, но для целей нашего изложения достаточно вспомнить лишь некоторые из них. Главные свойства звуков связаны с тем, что они распространяются волнами. Поэтому они обладают частотой колебания, длиной волны и скоростью ее распространения в различных средах. Частота колебаний определяется их количеством в единицу времени. В физике за условную единицу частоты принято одно колебание в секунду (один герц). Человеческое ухо воспринимает звуки в диапазоне от 16 герц (нижний порог) и до 20.000 герц, или 20 Кгц (верхний порог). Длина волны – это расстояние между одинаковыми точками на соседних волнах, а скорость распространения звука зависит от среды его распространения (воздух, вода и пр.) и от переходов волн из среды в среду. Все три главных свойства звука связаны между собой. Существует формула, отражающая их взаимосвязь: L = V ⁄ ЧК, где L – длина волны, V – скорость ее распространения, а ЧК – частота колебаний. Зная две любые величины из трех, несложно вычислить и третью.
Кроме указанных, существуют дополнительные характеристики, определяющие тот или иной звук. Это – тон звука (низкий, средний, высокий и пр.). Тон – важное свойство звуков, производимых голосом. Без тона мы не могли бы определить интонационные свойства речевых высказываний, не могли бы сказать, принадлежит голос мужчине, женщине или ребенку. А без тембра звука (характеристика по основной музыкальной слагаемой звука и по его обертонам) не смогли бы отличить один звук от другого. В музыкальном плане звуки различаются по четырем признакам: громкости, высоте, длительности и тембру.
Все эти показатели субъективные, но их можно перевести в измеряемые величины, о которых говорилось выше. Громкость связана в основном с интенсивностью звука; высота звука характеризует его положение в музыкальном строе и определяется частотой; тембр, которым один инструмент или голос отличается от другого, характеризуется распределением звука на его составные части и изменением этого распределения во времени, ну а длительность связана со временем, пока звук продолжает звучать. Высота музыкального звука тесно связана с частотой колебаний, но не тождественна ей, поскольку оценка высоты звука носит субъективный характер. Хотя эти четыре характеристики определяются как субъективные, их легко замерить (громкость, например, измеряется в децибелах и ее легко различить). Мы намеренно повышаем голос, когда хотим, чтобы нас слышали, и понижаем его до шепота, когда не хотим быть услышанными.
Физические свойства характеризуют все звуки, в том числе и те, которые артикулируются (произносятся) человеком. Из физики они переносятся в готовом виде в фонетику и определяют многие ее параметры.
Физиологические основы произнесения звуков голосом и их восприятие на слух
Человеческие органы, с помощью которых мы произносим звуки, слова, а затем и целые фразы, называются органами артикуляции. В начале формируется воздушная струя, которая выталкивается из легких. Далее этот воздушный поток начинает вибрировать, когда проходит через голосовые складки, и эта вибрация в резонаторах (в ротовой и носовой полостях) обретает особую звуковую форму и через органы в надгортанной области (мягкое и твердое нёбо, язык, зубы, губы) распространяется в окружающую среду. Органы артикуляции, которые участвуют в производстве согласных звуков, подразделяются на подвижные (увула – язычок, отделяющий глотку от носоглотки, язык, губы) и неподвижные (мягкое и твердое нёбо, зубы). Самый активный орган артикуляции – язык; будучи самым подвижным из всех, он способен принимать в ротовой полости разнообразные положения, образуя сближение или полное смыкание с менее подвижными органами артикуляции. Благодаря этому и образуются конкретные звуки речи.
Звуки речи различаются по тому, какие органы артикуляции мы задействуем при их произношении и как мы их задействуем. Воздушная струя из легких попадает в гортань, где расположены голосовые связки. Под напором воздушной струи, идущей из легких, голосовые связки дрожат, и в результате образуется голос. Затем воздушная струя попадает в полость рта, где она может встретить на своем пути преграду (сомкнутую щель между кончиком языка и верхними зубами или в другом месте). В результате преодоления воздушной струей препятствия образуется шум. Если преграда на пути воздушной струи отсутствует, то шума нет.
Все звуки речи делятся на гласные и согласные. При образовании гласного звука воздушная струя проходит через полость рта, не встречая препятствия (нет шума), голосовые связки напряжены и дрожат (есть голос). Гласный звук состоит только из голоса, поэтому гласный звук может тянуться так долго, как мы хотим. При образовании согласного звука воздушная струя встречает на своем пути препятствие, в результате чего возникает характерный шум. Голосовые связки могут быть напряжены и дрожать (есть голос), а могут быть расслаблены (голоса нет). Согласный звук состоит из голоса и шума или только из шума. Согласный звук преодолевает преграду, поэтому он слышится похожим на взрыв. Произнесите любой согласный звук, и вы поймете, о чем я говорю. Мы можем увеличить длительность согласного звука, но как бы заново его повторяя [д]-[д]-[д]… В русском языке имеется шесть гласных звуков, которые произносятся [а], [о], [э], [у], [и], [ы], например: “сад” [сат], “сон” [сон], “эхо” [эхъ], “суп” [суп], “пил” [пил], “сыр” [сыр].
Произношение записывается значками транскрипции, которые помещаются в квадратные скобки; таким образом они отличаются от обычного письма. В безударных слогах указанные звуки подвергаются редукции, т.е. получают ослабленное звучание, и, соответственно, меняют свое произношение, например: д[о]м ↔ д[ъ]мовóй. Согласные звуки в русском языке произносятся в 36 вариантах, каждый из которых выполняет смыслоразличительную функцию (смотрите ниже). Пока я даю самое общее представление о звуках речи, подробности о них будут приведены в следующих разделах этой главы.[1]
Очень важным свойством звуков речи является то, что мы можем в определенной степени регулировать свое произношение. Мы можем намеренно придать артикулирующим органам такое положение, чтобы они произносили звук правильно. Если ребенок выговаривает звук неправильно, то взрослые заставляют его повторяться до тех пор, пока он не станет произносить звук в соответствии с принятой нормой. Если у ребенка обнаруживаются неправильности в строении артикулирующих органов, то предпринимаются медицинские меры (вплоть до операционного вмешательства) по их устранению. Существуют также многочисленные школы тренинга для исправления произношения у детей с расстройствами произносительных навыков. Все эти меры приводят к тому, что ребенок усваивает принятые в обществе нормы произношения до полного овладения ими.
Он их усваивает настолько прочно, что в зрелом возрасте ему становится трудно приспособиться к другому речевому строю. Наши органы артикуляции и слуховой аппарат отливаются в определенную форму, которая приспособлена к воспроизведению и восприятию специфического, обычно своего родного языка. Мы просто не слышим некоторых звуков чужого языка и не в состоянии их воспроизвести без очень длительной и настойчивой тренировки. В методике обучения иностранным языкам установлено, что из всех иноязычных навыков наиболее трудно усваиваются именно навыки произношения. Детям это дается легче, поскольку их речевые привычки еще не закостенели окончательно, а взрослые попадают в отчаянно трудную ситуацию. Замечу, что люди с так называемым музыкальным слухом преодолевают эти трудности легче, чем остальные, – они натренированы слушать.
Взрослым полезно специально тренировать те звуки изучаемого языка, которых нет в родном. Делать это можно по описаниям, дающимся в учебниках для артикуляции, либо при помощи картинок, на которых изображаются артикуляционные органы при произнесении того или иного звука. Видя на картинках расположение артикуляционных органов, мы намеренно воспроизводим их положение и тренируем эти звуки. Кроме того, целесообразно использовать аудио-медийные пособия, специально для этого созданные. На них мы можем многократно слушать образцовое произношение и повторять его до тех пор, пока оно не будет усвоено.
Параллельно с органами артикуляции у человека развивался и слуховой аппарат для восприятия любых звуков, в том числе и звуков речи. Слух развивается не только у людей. Многие животные слышат значительно лучше, чем мы, и их слуховой аппарат обнаруживает многочисленные следы приспособле-ния к окружающей среде, которые недоступны людям. Так, тигры могут поворачивать свои уши в любом направлении, не поворачивая головы, чтобы расслышать звук, приходящий с той или иной стороны. Людям недоступны такие действия. Зато люди способны во всех деталях воспринять звуки речи, расшифровывать их и действовать соответственно. Животным это не удается, но не из-за недостатков слуха, а за счет того, что они не понимают речь человека. У некоторых животных можно развить понимание отдельных слов, но лишь на уровне условных рефлексов: слово-стимул → реакция. Подлинной речи животные не усваивают, это – достояние человеческого ума.
Хотя мы уступаем многим животным в тонкости слуха, устройство нашего слухового аппарата вызывает изумление по своей приспособленности к восприятию различных звуков. Вот его схематическое изображение:[2]
(1) Снаружи мы видим так называемое внешнее ухо. Затем идет канал (слуховой проход на схеме) – примерно 0.5 см в диаметре и около 3 см в длину. Далее барабанная перепонка (2), к которой присоединены кости, – среднее ухо (3). Эти косточки передают вибрацию барабанной перепонки далее – на другую перепонку, во внутреннее ухо – трубку с жидкостью, около 0.2 мм диаметром и еще целых 3-4 см. длиной (она закручена как улитка) (4). Назначение среднего уха состоит в том, чтобы колебания воздуха перенести на жидкость. Среднее ухо вместе с барабанной перепонкой и перепонкой внутреннего уха составляют гидравлический усилитель – площадь барабанной перепонки во много раз больше перепонки внутреннего уха, поэтому давление усиливается в десятки раз. Во внутреннем ухе по всей его длине натянута струна – еще одна вытянутая мембрана, жесткая к началу уха и мягкая к концу. Определенный участок этой мембраны колеблется в своем диапазоне, низкие частоты – в мягком участке ближе к концу, самые высокие – в самом начале. Вдоль этой мембраны расположены нервы (5), которые воспринимают колебания и передают их в мозг. Там они расшифровываются.
Следует помнить, что коммуникация между людьми протекает обычно по двум каналам, если, конечно, они функционируют. Это – устный произносительный канал, используемый нашими артикулирующими органами, и воспринимающий канал, роль которого выполняют органы слуха. Имеются у нас и иные каналы передачи и приема информации, например, жестовый язык или письмо. Но устная речь предпочитает два указанных выше канала. Таким образом, когда мы говорим, мы должны помнить, что обращаемся к слуховому каналу собеседника либо непосредственно, либо через посредника (телефон, кассету или радио). Канал, связывающий нас с партнером по переговорам, следует содержать в порядке. Мы всегда должны обращать внимание на то, как этот канал работает. Иногда мы должны прерывать свою речь, чтобы осведомиться, услышал ли нас собеседник, не отвлекся ли он, понимает ли то, что мы сказали. Это один из важнейших механизмов реализации устного языка. Точно так же в отношении нас должен вести себя и наш партнер по беседе.
Очень важно понять, что для органов произношения и слуха эти функции вторичны; их основные задачи состоят совсем в другом. Глотка, гортань и пищевод были созданы для дыхания и приема пищи. Много позже они приспособились к тому, чтобы произносить звуки. Это же можно сказать и по поводу ро-товой и носовой полости у человека. Слуховой аппарат функционировал у людей и тогда, когда звуки речи еще не существовали. Их восприятием он занимается, так сказать, по совместительству. Поэтому на первых порах, когда фонетика начала развиваться как наука, она рассматривалась только как часть физиологии, и сведения о ней включались в медицинские трактаты. Впрочем, это скорее касается следующего параграфа.
Из истории фонетики как самостоятельной науки
Рассматривая историю фонетики ретроспективно (с позиций нашего времени и наших знаний), можно установить, как она формировалась, постепенно обретая свое лицо. Вначале она трактовалась как часть медицинских сведений по вопросам строения органов произношения. Для освобождения от такого подхода потребовались многие столетия. Затем фонетику стали рассматривать как часть грамматики, и это продолжалось вплоть до ХХ столетия. Лишь совсем недавно фонетика обрела независимость как часть лингвистической науки со своими закономерностями, способами исследования и терминологической базой (со своим языком и обозначениями). Хотя она тесно связана с другими аспектами речи и зависит от них (а они от нее), фонетика имеет свои собственные законы, методы исследования и систему записи. Имея в виду такой общий подход, нам легче будет понять тенденции развития фонетики; к ним я перехожу в дальнейшем изложении.
Неясности в отношении статуса фонетики начались очень давно, хотя очень скоро люди научились отличать гласные звуки от согласных и особенности произнесения отдельных звуков в том или ином конкретном языке. При этом ученые занимались самоанализом, описывая свои собственные привычки при произнесении звуков. Первые упоминания о произнесении разных звуков мы встречаем у древних греков. «Есть у греческих авторов и некоторые сведения об артикуляции звуков. Так, в V в. до н.э. автор законопроекта о реформе алфавита Архин отмечает три места образования взрывных согласных: "у сложенных губ" (губные), "широкой поверхностью языка у зубов" (переднеязычные), "изгибом и сжатием в глубине рта" (заднеязычные)»… У Дионисия Галикарнасского (Александрийская школа, II - I вв. до н.э.) есть сведения об артикуляции звуков.
Описывая гласные, которые "произносятся горлом (т.е. голосом, что отмечал Аристотель), … при простом положении рта и без всякого участия языка"; он обращает внимание на бóльшую силу долгих гласных. В порядке ослабления звучания гласные (не все) выстраиваются в ряд α [a:] – η [e:] – ω [o:] – υ [y] – ι [i]. Отмечаются и некоторые моменты в их артикуляции: α [a:] "произносится при очень широко открытом рте и при направлении воздуха вверх, к нёбу"; при η [e:] звук идет вниз "при умеренно открытом рте"; при ω [o:] "рот округляется, губы сморщиваются, и удар воздуха бывает направлен на край рта"; при υ [y] "сильно стягиваются самые губы, и звук удушается и выходит жидким"; во время произнесения ι [i] "воздух ударяется о зубы, причем рот мало раскрывается". Таким образом, учитываются элементы артикуляции; заблуждение относительно неучастия языка объясняется несомненно тем, что различия в положении языка при гласных почти неощутимы даже при специально направленном внимании. Иное дело – согласные; артикуляция многих из них ощутима, а для некоторых (губные, переднеязычные) и видима. Поэтому их образование описано достаточно правильно. Выделены три группы согласных звуков: 1. "три буквы, произносящиеся краями губ, когда при закрытом рте вырывающийся из дыхательного горла воздух преодолевает стоящее перед ним препятствие": без придыхания π [p], с придыханием φ [ph], а β [b], занимает среднее место; 2. при трех других буквах "язык упирается в верхней части рта в верхний ряд зубов, а затем отбрасывается от них дыханием": это τ [t], θ [th] и δ [d]; 3. при произношении трех остальных "язык поднимается к нёбу близ глотки, причем дыхание образует звук внизу, в горле": это x [k], χ [kh] и γ [g]».
Трактовка фонетики как науки, производной от физиологии, продолжалась вплоть до XIХ века. В хорошо известном фонетикам труде Меркеля она получила свое наилучшее воплощение. Обратимся снова к нашему источнику: «…немецкий физиолог Карл Людвиг Меркель выпустил свой труд "Физиология человеческой речи" в 1866 году… Эта объемистая книга представляет собой переработку еще более обширного труда "Анатомия и физиология человече-ского голосового и речевого органа (антропофоника)"…
Меркель был знаком с работами по сравнительно-историческому языкознанию и с фонетическими исследованиями 40-х – 50-х годов XIX столетия. Тем не менее, как это видно из его анализа ряда звуков речи, он недостаточно ориентируется в лингвистических вопросах. Он обращает внимание на физиологическую сторону речи, не всегда удачно соотнося ее со звуковыми единицами языка. Меркель тщательно и подробно описывает анатомию и действия произносительных органов, сопровождая свое изложение многочисленными рисунками; рассматривается механизм дыхания, детально анализируется действие голосовых связок, функции надгортанника, описываются действия лицевых мышц и мышц языка. С такой же тщательностью излагаются в дальнейшем и сведения об артикуляции звуков речи: автор стремится сообщить читателю как можно больше сведений о механизме звукопроизводства»[3].
На роль руководителя фонетики в течение всего этого срока претендовала и другая наука – грамматика. Фонетические описания того же рода, что приведены выше, постоянно встречаются в различных пособиях по грамматикам конкретных языков. Традиционно учебники по грамматике открывались кратким описанием фонетического строя языка. Это уже было шагом вперед по сравнению с медицинским подходом, но еще недостаточным для формирования фонетики как самостоятельной научной дисциплины. Любая из грамматик, упомянутых мною в этой книге, включала краткий фонетический обзор. Причем этот обзор под названием "фонетика" включался в общий корпус грамматических наставлений. Так было в грамматике М.В. Ломоносова, так было и в "Грамматике Пор-Ройяля": «"Грамматика Пор-Рояля" делится на две неравные части. Первая часть, где речь идет о "буквах и знаках письма" содержит фонетические сведения; она очень невелика по объему. Вторая часть, где речь идет о “принципах и соображениях, на которых основаны различные формы значения слов”, значительно (в семь раз) обширнее, поскольку авторов интересует содержательная сторона языка. В этой второй части книги действительно трактуется ряд вопросов об-щелингвистического характера, но первую часть никак нельзя рассматривать как очерк общей фонетики»[4].
Становлению фонетики как самостоятельной науки способствовали три события, которые произошли в новейший период истории. В XIX веке были сформулированы принципы сравнительной фонетики для нескольких родственных языков, несколько позднее была разработана международная фонетическая транскрипция, а уже в ХХ столетии возникла теория фонем Пражской школы. Разберем все три события по порядку.
Сравнительно-исторический метод в фонетике
Когда ученые начали относиться к фонетике как науке способной и достойной занять самостоятельное место среди других лингвистических дисциплин, они вначале предпочли “интернациональный” подход. Они утверждали, что звуки везде имеют одну и ту же природу, что описывая, скажем, звук [а], мы делаем это одинаково по отношению ко всем языкам, где этот звук присутствует. Считалось, что недостаточно описать звуки и интонацию своего собственного языка, что надо их трактовать как общечеловеческие категории. На этом пути лингвисты добились значительных успехов, хотя, как выяснилось позже, такой способ представления фонетических явлений оказался не единственно возможным.
Этот подход получил название “сравнительно-исторического”, поскольку он предусматривал сравнение звуков из нескольких языков, а исторически он появился в связи с открытием грамматики санскрита: «В XIX в., особенно начиная с 30-х – 40-х годов, начинают появляться публикации, авторы которых стремятся обнаружить соотношения между звуками разных языков, общие за-кономерности их изменений, связанные с их артикуляцией. К этому новому подходу при описании звуковой стороны языка привело знакомство с санскритом».
В 1786 г. английский востоковед и юрист У. Джоунз (1746 – 1794) прочел в Калькутте на заседании Азиатского общества доклад, в котором он отметил регулярное сходство между корнями и грамматическими формами слов санскрита и греческого, латыни, кельтского, готского, древнеперсидского языков. Такое сходство, по его мнению, не могло быть случайным и объяснялось происхождением этих языков от одного корня, от санскрита. Это утверждение послужило толчком к появлению лингво-исторических исследований, которые, в свою очередь, стимулировали фонетический анализ, необходимый для выяснения соотношений между звуками разных языков, принадлежащих к индоевропейской семье.
В 1816 г. была издана книга молодого немецкого ученого Франца Боппа (1791 – 1867) «Система спряжения в санскрите в сравнении с таковою в греческом, латинском, персидском и германском языках». Его исследование стало первой работой по сравнительно-историческому языкознанию, и Бопп заслуженно считается основателем этой науки. В 1818 г. сравнительные данные получил и датский ученый Расмус Раск, изучавший структуру греческого, латинского, германских, балтийских и славянских языков. Нельзя не сказать в этой связи о Якобе Гримме (1785 – 1863) и его “Немецкой грамматике” (1822). “Законом Гримма” был назван закон, описывающий регулярные соотношения между индоевропейскими и германскими шумными согласными. Это было настоящее открытие, ибо впервые были получены примеры регулярных языковых изменений в этих языках, что положило начало исторической лингвистике.
Якоб Гримм заметил, что в германских языках мягкий звук [f] появляется обычно там, где в некоторых других индоевропейских языках, греческом и латыни, например, стоит [р]; [р] – там, где в других языках имеется [b]; звук [th] – там, где в других языках [t] и [d] – где в других языках стоят [t] или [th]. Так, немецкому слову “Bruder” соответствует в русском “брат”, а в английском – “brother”; cлову “Vater” (“отец”) соответствует “father” и т.д. Такие соответствия приобретали статус закона, потому что они были весьма регулярны. Кроме того, они служили доказательством близости названных языков, разошедшихся в какой-то период. Наблюдения компаративистов (сторонников сравнительного метода) явились революцией в фонетике и в языкознании в целом. Они, однако, все шли в русле сравнения разных языков.
Создание международной фонетической транскрипции
Тяготение к сравнению многих языков было решающим и при создании международной системы транскрипции – специального языка фонетистов для изображения звуков. Сначала фонетисты пробовали использовать для транскрипции обычные буквы, но потом такие попытки прекратились. Фонетическая транскрипция ставила своей целью абсолютно однозначно отобразить тот или иной звук, а буквы алфавита (любого алфавита) с этим не справлялись. Многие буквы используются в разных позициях для изображения нескольких звуков (слово “дуб” читается как [дуп]). Один и тот же звук может изображаться разными буквами. Хотя создатели алфавитов каждый раз стараются этого не допустить, но национальные традиции и слова из других языков вместе с заимствованным их написанием препятствуют благим намерениям.
Система международной транскрипции, существующая еще и сейчас, была создана в 1888 году. Она опирается на буквы латинского алфавита и поддерживается Международной фонетической ассоциацией. Называется эта система транскрипции по-французски Alphabet Phonétique International – API, а по-английски International Phonetic Alphabet – IPA. Международная ассоциация фонетистов была создана в Париже в 1886 году и уже через два года представила фонетический алфавит, который претендует на звание международного и распространяется Ассоциацией по своим каналам (книги, брошюры, в том чис-ле брошюры с транскрипцией текстов на разных языках с помощью IPA). По мнению сторонников IPA данный фонетический алфавит может, якобы, однозначно закодировать любой текст в его звуковом воплощении.
Однако при существующем разнообразии звуков в разных языках эта задача оказалась невыполнимой. Тем более – при опоре фонетического алфавита на латиницу, которая организует письменность лишь в нескольких европейских языках. При помощи значков типа [a], [b], [c], [d] и т.д., традиционно связанных с определенными звуками в ряде распространенных по всему миру европейских языков, принципиально невозможно отразить то разнообразие шипящих, свистящих, гортанных и прочих звуков, которое встречается у представителей разных народов на просторах нашей планеты. Этого нельзя сделать, несмотря на все добавки, которые неустанно поставляют члены фонетической ассоциа-ции. Поэтому (и справедливо!) данная система практически ограничивалась транскрипцией английских и французских слов, обычно в двуязычных словарях, для тех, кто эти языки изучает. И, действительно, нужна помощь в произношении впервые встречающихся слов, ибо запись этих слов зачастую не отражает их правильного произношения.
Но даже в пределах этих языков многие лексикографы не приняли международную транскрипцию, считая, что они лучше выразят произношение специальной системой, придуманной самостоятельно. Так что и сегодня в разных больших словарях, скажем английского языка, применяются разные транскрипционные схемы, придуманные их авторами. Что, в общем-то, достойно сожаления, поскольку пользователю в каждом случае приходится заново изучать систему транскрипции, принятую в данном пособии. В других языках международная транскрипция почти не применяется. В каждом случае применяют собственные алфавиты с некоторыми добавлениями, уточняющими произношение тех или иных букв, читающихся не по правилам. Так происходит и в русском языке. Если вернуться к нашему примеру, где буква “б” в конечном положении в слове “дуб” произносится как [п], то просто приводится его произношение в квадратных скобках – [дуп]. Для русского языка, отличающегося регулярной системой записи, где в подавляющем большинстве случаев буквы произносятся по правилам, этого оказывается достаточным. Нельзя сказать, что сама идея создания международного фонетического алфавита в принципе неверна. Но, по-видимому, она применима лишь в ограниченных пределах, которые следует определить как можно точнее. Это утверждение станет понятней, когда мы познакомимся еще с одной революционной идеей, высказанной в 20-е годы прошлого столетия.
Фонемика vs. (в сравнении с, против) фонетики
В конце второго десятилетия ХХ века в столице Чехословакии сформировался Пражский лингвистический кружок, который выступил со своими тезисами в 1929 году. В его состав входили несколько чешских языковедов и несколько русских лингвистов-эмигрантов, в том числе Роман Якобсон (1896 – 1982) и Николай Трубецкой (1890 – 1938). Эти двое представляли фонетическое крыло Пражского кружка, и именно они явились вождями той революции в фонетике, о которой я хочу здесь рассказать. Они различали три подхода к звукам речи: звук речи как физиологическое явление (когда он образуется в наших артикуляционных органах); звук как физическое явление (его волновая природа, распространение и восприятие человеком) и звук как элемент конкретной языковой системы. Причем подчеркивалась второстепенная сущность материального содержания фонетических элементов по сравнению с их взаимосвязями внутри данного языка. Это завершилось формулировкой нового направления в фонетике, выделило новые методы фонетических исследований и новые способы обозначений. Данное направление в фонетике получило название фонологии или фонемики.
Прежде всего, изменилось поле исследования. Вместо сравнения фонетической базы нескольких или даже всех существующих языков стали исследовать фонетику одного конкретного языка. В нем выделялись звуки по принципу смыслоразличительных оппозиций. Скажем, в паре слов "апорт" ↔ "аборт" единственным смыслоразличительным элементом являются звуки [п] и [б]. Значит, приходили к выводу названные ученые, в русском языке существуют фонемы [п] и [б], которые надо выделять и изучать. Таким образом, в фокус внимания исследователей попадали конкретные языки, а в них – элементы, не только различавшиеся по своим физическим и физиологическим параметрам, но и по функциям, которые они выполняют в данной языковой системе (смыслоразличительные функции).
Подход этот опирался на учение де Соссюра о синхронном подходе к изучению языка, о чем я писал в третьей главе, и на которого прямо ссылались участники Пражского лингвистического кружка. Князь Николай Сергеевич Трубецкой,
При таком подходе учитываются и прежние достижения фонетики: разделение звуков на гласные и согласные, способы образования различных звуков в артикулирующих органах и пр., но все они отодвигаются на второй план по отношению к тому, обладает ли данный звук в конкретном языке смыслоразличительными свойствами или нет. Это свойство звуков стало главным ориентиром для нового направления в фонетике и помогло ей стать самостоятельной лингвистической дисциплиной. С этого момента фонема стала элементарной частицей-носительницей внешнего по отношению к системе смысла. Вместе с тем сохранились и фонетические связи с другими языками. Если какой-то звук отсутствует в конкретном языке или не имеет в нем ярко выраженного смыслоразличительного значения, то его приходится особенно много тренировать тому, кто как бы его не слышит или слышит, но не различает. Так, в арабском языке нет смыслоразличительной пары [п] ↔ [б], в нем вообще нет звука [п]. Арабы произносят [Бетя] вместо [Петя], [Бар'ис] вместо [Пар'ис] (город "Париж"). Это сбивает с толку их собеседников, носителей языков, в которых оппозиция двух указанных звуков присутствует, и которые никак не могут сообразить, о чем идет речь. Арабам приходится упорно отрабатывать озвучивание новой для них фонемы в разных позициях, чтобы правильно ее воспроизвести. Такие же явления наблюдаются среди носителей любого из существующих языков. Следует еще добавить, что в настоящее время фонетические исследования основываются не на методах самонаблюдения, как было раньше, а на сложных технических методах с использованием новейшей компьютеризованной аппаратуры, что делает их более объективными и убедительными. Эксперименты с записью и анализом звуков речи проводятся ныне в хорошо оснащенных лабораториях.
Фонетика современного русского языка
В заголовке раздела присутствует слово современный. Мне пришлось добавить его, чтобы подчеркнуть, что фонетика будет здесь рассматриваться как одна из сторон определенной языковой системы в данный момент ее развития. Это не только означает, что для сравнения разных фонетических явлений берется конкретный язык (мы говорим о русском), но что он находится в со-стоянии симультанного (одновременного) равновесия на каждый данный момент. Если взять систему,которая фактически всегда претерпевает изменения, и рассматривать ее одновременно по двум параметрам (соположение частей на какой-то момент времени, привлекая сюда же изменения по временному параметру), то мы ни к какому позитивному результату не придем. Например, если мы будем анализировать шахматную партию, то следует выделять при этом два подхода: ходы в партии, приведшие к данной позиции, и оценку позиции как таковой. Одно, разумеется, дополняет второе, но для целей анализа их можно и должно отделять друг от друга. То же самое происходит при изучении языка. Вы можете делать заключения о произошедших в языке изменениях (в том числе и фонетических), а можете их изучать как бы в застывшем на данный момент состоянии. Этот последний подход называется синхронным срезом языка.
На данный момент его развития в русском языке различаются 43 фонемы : 6 гласных фонем – [а] [э] [и] [ы] [о] [у] и 37 согласных – [б], [б'], [в], [в'], [г], [г'], [д], [д'], [ж], [з], [з'], [j], [к], [к'], [л], [л'], [м], [м'], [н], [н'], [п], [п'], [р], [р'], [с], [с'], [т], [т'], [ф], [ф'], [х], [х'], [ц], [ч'], [ш], [щ], [ж']. Каждая фонема здесь записана в квадратных скобках и той буквой из кириллицы, которая дает соответствующее этой фонеме произношение. В отношении гласных звуков у нас пока не будет вопросов, а согласные записаны (с некоторыми исключениями) в двух вариантах – твердом и мягком. Скажем, в слове “корпус” в первом слоге звук [р] произносится в твердом варианте, а в слове “корь” в конце слова мы слышим ее мягкий вариант. Мягкий вариант в данном случае проявляется на письме наличием мягкого знака после буквы “р”, но это нас не должно волновать. Мягкость согласных зависит не только от этого знака. Важно, что почти у всех согласных фонем существуют два варианта – твердый и мягкий – и оба рассматриваются как отдельные фонемы, поскольку они составляют обычно смыслоразличительную пару, например, “мел” ↔ “мель”. В некоторых языках у многих из перечисленных фонем не имеется смысловой оппозиции. Носители таких языков (англичане, например) затрудняются в различении твердого и мягкого [л], а также некоторых других звуков, и испытывают трудности при их воспроизведении.
Из всего набора согласных фонем выделяются непарные твердые [ж], [ш], [ц] и непарные мягкие фонемы – [ч'], [ш'], [j']. Обратите внимание на последний значок, он выражает звук, который на письме обозначается буквои “й” (“и” краткое). Эта буква (она считается согласной) в сочетании с гласной “а” дает сложный звук [я], в сочетании с “о” – звук [ё], в сочетании с “э” – [е] и в сочетании с “у” – [ю].
В качестве другого водораздела при описании согласных звуков русского языка принято противопоставление звонких и глухих согласных. Здесь критериями для сравнения выбраны наличие (либо отсутствие) голоса при произнесении согласных, а также наличие шумов. Если вы помните, в начале главы я об этом упоминал при описании органов артикуляции у человека. Если голос преобладает над шумами, то мы получаем так называемые сонорные согласные звуки. К ним относятся [р], [p'], [л], [л'], [м], [м'], [н], [н'], [j]. Как видите, в этот ряд попали преимущественно парные звуки, составленные по принципу твердости ↔ мягкости (кроме [j]). Это их дополнительный критерий, ибо в обоих вариантах они остаются звонкими. Глухих парных звуков по отношению к ним в русском нет.
Зато им противостоят некоторые звонкие согласные звуки, в которых наряду с голосом участвуют шумы и шумы преобладают над голосом. Это [б] ↔ [б'], [в] ↔ [в'], [г] ↔ [г'] и некоторые другие. Еще дальше от сонорных отстоят шумные глухие звуки: [к], [к'], [п], [п'], [с], [с'] и некоторые другие. В них голоса вовсе нет. Так что по принципу звонкие ↔ глухие различаются не две противоположные группы, а три – две крайние группы с промежуточной средней позицией. В двух последних группах (среди шумных звонких и шумных глухих) обнаруживаются смыслоразличительные парные фонемы: : [б] ↔ [п]; [б'] ↔ [п']; [в] ↔ [ф]; [в'] ↔ [ф']; [г] ↔ [к]; [г'] ↔ [к']; [д] ↔ [т]; [д'] ↔ [т']; [з] ↔ [с]; [з'] ↔ [с']; [ж] ↔ [ш]. Непарными шумными остаются [х], [х'], [ц], [ч'], [ш'].
Последний пример наглядно показывает, как расширился диапазон фонетики после введения в нее учения о фонемах. Мы бы не смогли сравнивать по парам звуки внутри группы шумных без опоры на теорию смыслоразличительных оппозиций: [бил] ↔ [пил]; [вон] ↔ [фон] и пр. Теперь, надеюсь, вам стало понятным значение фонологии, введенной в науку о произношении меньше столетия тому назад. Я мог бы привести массу других характеристик разных фонем русского языка, но для непрофессионала они не интересны и только засоряют память. Вы получили достаточное представление о том, чем занимается фонетика и как она это делает. Мы, пожалуй, достигли того уровня, когда надо остановиться и сказать слова, которые со смаком произносил Аркадий Райкин в одной из своих миниатюр. Когда недавний школьник становился студентом и приходил на первую лекцию, ему говорили: «А теперь забудьте обо всем, что вам говорили в школе, и слушайте, что я вам скажу». Когда по окончании института он приходил на производство, то слышал: «А теперь забудьте все, что вам говорили в вузе, и слушайте, что я вам скажу». В этих словах содержится большой смысл, потому что сейчас я вам скажу: «Никаких фонем реально не существует!».
Увы, это правда. Фонемы, как и все прочие общие понятия о предметах, их качествах и связях, существуют лишь в нашем мозгу как абстрактное обобщение некоторых родственных реалий. Нет единой книги, которая бы содержала в себе все качества и характеристики фактически существующих книг. Нет единого красного цвета, это – абстракция, придуманная людьми для любого реального воплощения чего-то красного или похожего на него. Нет фонемы, это – абстракция, вмещающая в себя множество ее различных реальных вариантов, которые в фонетике называются аллофонами. Потому что, когда я выше рассказывал о фонеме, я искусственно обособил ее в безвоздушном (вернее, в безъязыком) пространстве. Так же, как нет единого языка, воплощающего все качества и характеристики бытующих в реальности языков, а есть только представление о таковом, так нет и фонемы, представляющей десятки разных звуков, произносимых в речи по-разному, но воплощающих придуманную нами "ее величество фонему”.
В зависимости от того, в какой слог включен данный звук, в какое слово и в какую синтагму он входит, будет меняться его действительное произношение. Когда мы говорим, то не отделяем звуки друг от друга, а произносим их слитно (причем иногда звуки накладываются друг на друга или вообще выпадают). В потоке речи звуки видоизменяются под влиянием соседних фонем. Обо всем этом и пойдет речь в следующем параграфе.
Реализация фонем в слитной речи
В слитной речи согласные фонемы подвергаются следующим воздействиям: оглушению – процесс, при котором звонкие согласные перед глухими и на конце слова произносятся как глухие: книжка – кни[ш]ка; дуб – ду[п]; озвончению – процесс, при котором глухие в положении перед звонкими произносятся как звонкие: сделать – [з']делать, отбор – о[д]бор; смягчению – процесс, при котором твердые согласные превращаются в мягкие под влиянием последующих мягких: зави[с’]ть, ка[з’]нь, ле[с’]ть; уподоблению – процесс, при котором сочетание нескольких разнородных согласных произносится как один долгий. Например, сочетания сч, зч, шч, здч, стч произносятся как долгий звук [ш'], а сочетания тс(я), тьс(я) произносятся как один долгий звук [ц]): объездчик → объе[ш]ик, веснушчатый → вес-ну[ш]атый, мужчина → му[ш']ина, учится → ичи[ц]а; упрощению – процесс, при котором в сочетаниях согласных стн, здн, ест, дц, лиц и других происходит выпадение звука, хотя на письме употребляется буква, обозначающая этот звук: сердце – [серце], солнце – [сонце][6].
Гласные фонемы в слитной речи также подвергаются изменениям. Изменение (ослабление) гласных звуков в безударном положении называется редукцией, а безударные гласные – редуцированными гласными. Мы еще будем говорить об ударениях, но все вы знаете, что гласные могут стоять под ударением, а могут быть и безударными. Безударные слоги могут соседствовать с ударными, а могут быть отдалены от них. Чем дальше от ударного размещается безударный слог, тем больше редуцируется его гласный, Это одно из главных правил русского произношения. Говорящие на языке настолько привыкли к этому, что не замечают редукции гласных звуков. Она, между тем, встречается повсеместно: мы произносим к[а]рóва вместо к[о]рова, [а]кно вместо [о]кнó и т.п. В других языках этого нет, и иностранцам, занимающимся русским языком, приходится специально тренироваться на редукцию гласных фонем. С другой стороны, русскоговорящие учащиеся, изучающие языки, где такой редукции нет, по привычке ее используют и делают в результате произносительные ошибки в самых простых словах. С этим я столкнулся в Израиле при изучении иврита. В иврите нет явственной редукции звука [о] в безударном положении, а русскоговорящие учащиеся постоянно к ней прибегают, произнося при этом звук [а] и искажая звучание слова. Приходится вводить специальные упражнения для коррекции произношения этого звука.
Ударение
Как было упомянуто выше, произношение гласных звуков зависит от того, стоят ли они под ударением либо в безударном слоге. Гласный звук под ударением произносится очень отчетливо и не редуцируется. Кроме того, он произносится несколько дольше, чем аналогичный безударный гласный. Ударение в словах русского языка может падать на любой по порядку слог: пóрка (ударение на первом слоге), порóг (на втором), положéние (на третьем). Во французских словах ударение в словах ставится на последних слогах, таким образом, оно является фиксированным. Кроме того, в одном и том же слове ударение может перемещаться в зависимости от изменения его формы: грусть → грустить; море → мор'я (единственное ↔ множественное число). В этих парах ударение с первого слога при изменении формы слова переносится на второй слог. Следовательно, оно служит важным смыслоразличительным признаком. Такой тип ударения мы называем свободным или подвижным. Переход ударения в слове может происходить и без изменения его формы, исключительно ради подчеркивания различного смысла слов с разным ударением: áтлас (собрание географических карт) ↔ атлáс (сорт ткани); р'уки (множественное число от рука) ↔ рук'и не подам; Кóля ↔ Кол'я дрова, я поранил палец.
Не все слова в русском языке имеют ударение. Чем большее значение придается в предложении тому или иному слову, тем отчетливее ставится на нем ударение. Побочные и служебные слова либо вовсе не несут ударения, либо их ударение смягчается. Такие безударные слова стоят перед знаменательным словом или после него. Не несут на себе ударения односложные предлоги и союзы: «на крыше»; «от города»; «ни ты, ни я»; «он всё сдéлает» и пр. Предлоги на, от, отрицание ни, слово всё не стоят в этих примерах под ударением, хотя имеют форму цельных слов. Если служебные слова имеют два или больше слогов, они несут на себе ударение, хотя и значительно ослабленное по сравнению со значимым словом: «Кроме тебя, он никого не любит». Предлог кроме, хоть и имеет ударение, но оно ослаблено по сравнению с ударениями на других словах во фразе. Впрочем, правило о безударных односложных предлогах и других служебных словах имеет многочисленные исключения: «взять ребенка нá руки», «их нé было дома» и пр. Так что, будьте осторожны.
Ослабленное ударение могут иметь не только отдельные слова, но и части слов. В сложных по составу, а также в некоторых словах с приставками возможны два ударения: наряду с основным словесным ударением в таких словах может быть второе – побочное, более слабое ударение. При наличии в слове двух ударений побочное ударение, как правило, находится ближе к началу слова, а основное – ближе к концу слова: дàльневостóчный, самол`ёто¬строéние, сỳпероблóжка, кòе-ктó. В этих примерах в каждом слове указаны два ударения: первое – второстепенное (ослабленное), и второе – основное.
От тактового ударения следует отличать ударение фразовое, которое выделяется в цельной фразе, а не в отдельной ее части. Фразовым ударением называется акцентирование наиболее важного в смысловом отношении слова в пределах целой фразы; таким ударением может стать одно из тактовых ударений. Осмысленное, интонационно-правильное чтение с соблюдением смысловых пауз и фразового ударения дает возможность уже при первом знакомстве с текстом правильно наметить его логические и грамматические связи и правильно понять смысл высказывания. Именно поэтому тактовые и фразовые ударения называют еще логическими.
В частности, фразовое ударение на том или ином слове различает значение всей фразы, даже если в ней используются те же слова и в том же порядке. Предложение «Я иду в кино» с ударением на местоимении будет подчеркивать, что именно я (а не кто-нибудь другой) пойду в кино. «Я ид'у в кино» означает, что я иду пешком, а не еду на транспорте либо добираюсь туда как-нибудь иначе. Наконец, «Я иду в кин'о» снова меняет логическую направленность фразы, объясняя, что я иду именно в кино.
Интонационные конструкции в русском языке
Когда мы говорили об ударении, мы одновременно говорили и об интонации. Интонация является последней и высшей инстанцией среди произносительных возможностей языка: звуки, паузы, ударения – лишь элементы в этой общей структуре. Каждый живой язык имеет свою, только ему свойственную интонацию. Если вы захотите овладеть еще одним языком, вам придется проникнуть в его интонационные особенности, прислушаться к общим для большинства носителей этого языка привычкам произношения и по возможности научиться их воспроизводить. Хотя об этом мало пишут (я не встречал работ по общему интонационному строю того или иного языка), но очень важно в процессе общения с людьми, для которых данный язык является родным, почувствовать особенности их произношения и научиться им подражать.
Что касается элементов интонации, то частично мы о них уже говорили, и здесь я вынужден повторяться. Во-первых, следует внимательно изучить правила ударения в отдельных словах. Эти правила, скажем, в русском языке, весьма разнообразны. Они во многих словах не подчиняются общим руководствам, и приходится их заучивать для каждого случая отдельно. Во-вторых, очень важно усвоить сдвиги в общей интонационной структуре слова при его многочисленных изменениях. Возьмем наугад несколько парадигм изменений самых обычных слов. Вот слово “место”. Оно склоняется так:
| Единств. число | Множеств. число |
|---|---|
| мéсто | местá |
| мéста | мéст |
| мéсту | местáм |
| мéсто | местá |
| мéстом | местáми |
| о мéсте | о местáх |
Вы видите, сколько раз приходится переносить ударение в различных формах этого слова. Причем, каждый раз может появиться непредсказуемая форма слова, которую просто надо знать. Я специально привел пример без чередований звуков, что многократно добавляет трудностей при произношении. Еще один пример, на сей раз с глаголом: предáть → предавáть → преда'ю → предáшь → предад'им и т.д. и с прилагательным/наречием: бл'изкий/бл'изко → бл'изок → близк'а → близк'и.
В-третьих, надо научиться разбивать текст на логически обоснованные интонационные отрезки и правильно оформлять их в произношении. Такие интонационные конструкции имеют свой смысловой пик, который отмечается выделением голоса и ударением. Все остальные части конструкции подстраиваются под этот пик. Одновременно, оформляя подобную структуру, следует помнить, что она составляет лишь часть всего текста и должна найти в нем свое место. Выше я привел этому достаточные примеры, в частности, со знаменитым «Казнить нельзя помиловать». Цельные фразы могут рассматриваться и рассматриваются как части более обширной схемы. В них может быть самая разнообразная интонация.
Известно, что голосом можно повествовательное либо повелительное предложение превратить в вопросительное: «Ты не идешь в кино сегодня!» (запрещение) ↔ «Ты не идешь в кино сегодня?» (вопрос, оформленный интонацией с резким повышением голоса на конце фразы). Возможны и другие интонационные модели. В последнее время широкое хождение приобрел следующий анекдот. Лектор рассказывает слушателям: «Есть предложения, в которых два отрицания составляют утверждение. Например, “Ты никак не можешь туда попасть трамваем”. Но нет возможности выразить запрещение с помощью двух положительных конструкций». Голос с камчатки возвещает: «Ну да! Конечно!». Попробуйте сами озвучить эту шутку.
Наконец, цельный текст использует всевозможные интонационные комбинации, описанные выше. Вот как определяют интонацию сотрудники Института русского языка Российской Академии Наук в интернетовском тексте: «Интонация – это звуковое средство языка, с помощью которого говорящий и слушающий выделяют в потоке речи высказывание и его смысловые части, противопоставляют высказывания по их цели (повествование, волеизъявление, вопрос) и передают субъективное отношение к высказываемому»[8]. Особенно важно для нас последнее обстоятельство: каждый из нас, озвучивая любой текст, придает ему еще и свое субъективное значение. Иногда оно не согласуется с субъективным отношением слушающего этот текст, но именно поэтому его всегда следует принимать во внимание и правильно выделять произношением.
Примечания
- ↑ При описании органов артикуляции и первичной характеристики гласных и согласных мною использован интернетовский источник http://traktat.com/language/book/index.php (верно на октябрь 2007).
- ↑ Заимствовано из: http://www.tetis.ru/?p=medicine&id=72 (верно на октябрь 2007).
- ↑ Там же, см. предыдущую сноску
- ↑ Там же, см. предыдущую сноску
- ↑ Цитируется по http://works.tarefer.ru/105/100147/index.html (верно на ноябрь 2007). Свои взгляды Н. Трубецкой наиболее полно изложил в книге «Основы фонологии» (Grundzuge der Phonologie, 1939); впоследствии его теория получила название “классической фонологии”.
- ↑ Цитируется по: http://traktat.com/language/book/fonetic/process.php (верно на ноябрь 2007).
- ↑ Цитируется по http://www.evartist.narod.ru/text1/74.htm#з_03 (верно на ноябрь 2007).
- ↑ Цитируется по http://www.rusgram.narod.ru/136-154.html#01 (верно на ноябрь 2007).
