Леонид Гроервейдл●●Кое-что о наших соседях●Часть 18
| ← | Книга: Кое-что о наших соседях Характер материала: Эссе Гроервейдл, Леонид |
→ |
| Дата создания: 18/11/2011. |
Содержание |
Кдумим - 2002
Меня посадили в будку на въезде в посёлок Кдумим. Через десять минут по связи вопрос: ты зачем впустил арабов? Каких арабов, …!!! Никого не впускал!
– Да вот, по посёлку ездит машина с арабскими номерами. А, всё в порядке: они въехали три часа назад через другие ворота с разрешения службы безопасности…
Подъехавший патрульный ввёл меня в курс обстановки. У посёлка Кдумим есть небольшая промзона, в которой работают, среди прочих, арабы из соседних деревень. Въезд туда отдельный, проезда оттуда в собственно посёлок нет. Но сразу за воротами на территории посёлка стоит большой курятник. Там тоже работают арабы. У них, кстати, можно купить очень дешёвые яйца из этого курятника.
Я тут же подумал, спрашивают ли они разрешения хозяина на продажу этих яиц. И проверяет ли их ветеринарная инспекция до выноса из курятника. К счастью, я караулил ночью, и не имел задачи запускать арабских птичников на работу.
Напротив ворот – снаружи – бензоколонка. Там автомат с холодными напитками и туалет. Один наш сторож пошёл туда за банкой колы, а там на него напал араб с ножом (как выяснилось, сумасшедший). Наш товарищ так испугался, что огрел нападавшего по голове рукояткой пистолета. Да не один раз.
Деревня Фундук
Ехали утром в Кдумим. Дорога идёт сквозь арабскую деревню Фундук. Ситуация стандартная – арабы обстроили объездную дорогу своими магазинами, превратив её в торговый ряд. У одного из перекрёстков водитель затормозил. К машине подошёл араб, и водитель дал ему магнитофон. Я спросил водителя, как давно он рехнулся. И получил ответ – от рождения.
Я заметил, что на телефоне-автомате на стенке дома нарисовано лого, не похожее на лого нашей телефонной компании «Безек». Значит, у них уже есть своя. В те годы мобильники ещё не полностью вытеснили телефоны-автоматы.
Известно было, что в «автономии» есть своя компания – оператор сотовой связи. Но номера телефонов на бортах «автономных» машин почти всегда были (и сейчас остались) с префиксами, присвоенными израильским операторам. Видимо, предпочитают их услуги.
Вечером тот же водитель вёз меня домой. Остановился на том же месте. Араб отдал ему бандуру и получил двадцать шекелей. Водитель сказал, что можно не проверять – этот чинит как надо. А в Ариэле этот магнитофон вообще не подлежит ремонту, потому что дешевле купить новый.
Я сказал, что он ценит свою жизнь в ту сотню, что экономит на ремонте. Он ответил, что в любом случае через эту деревню приходится проезжать по нескольку раз в день, объехать негде. А с торговли с евреями они живут, и не станут подрывать свой заработок.
Дальнейшие события показали, что правы были мы оба.
При езде из Кдумим в Ариэль приходится проезжать Фундук насквозь. В конце деревни надо поворачивать на юг. А если ехать прямо – попадаем в посёлок Карней-Шомрон. Около перекрёстка стоит остановка для машин – «тремпиада». Один из сторожей, которых забрал из Кдумим наш водитель, вышел из машины и стал там ждать попутку в сторону Карней-Шомрон. Один, с пистолетом. Я уже не спрашивал, что там с головой. Но водитель сам прокомментировал: «Он всегда так делает, и всё в порядке».
Отправляя очередную смену в Кдумим, наш начальник отругал одного из сторожей за остановки для покупок в магазинах Фундука. Это запрещено по соображениям безопасности и замедляет приезд в Ариэль, а машины нужны срочно.
Видно было, что ругаемому это наставление до лампочки. По дороге он рассказывал, какие там цены в магазинах. Проехали Фундук, я прочитал вывески и посмотрел на овощи и фрукты, выставленные на улицу. На мясном и компьютерном магазинах вывески были на хорошем русском языке.
У магазинов постоянно стояло по одной - две машины с жёлтыми номерами. Единственный на тот момент магазин в Кдумим драл с соседей столько, что его хозяину это наверняка припомнят в одном жарком месте.
Оливковое масло
Вдоль дорог стоял неприятный запах гниющего оливкового жмыха. Его разбрасывают под деревьями для удобрения. Был сезон сбора оливок и производства масла. А по поводу вспышки военных действий коммерческие связи «автономии» с Израилем нарушились. И граница с Иорданией оказалась закрыта – не вывезешь масло на мировой рынок (к радости иорданских конкурентов).
В машине по дороге шли разговоры, где кто купит масло у знакомых арабов. По 10 шекелей за литр. На базаре в Петах-Тикве самое дешёвое, что можно было найти, стоило 28 шекелей. Стоялое, на излёте срока годности. А молодое, нового урожая – по 40.
Я пока опасался в этом участвовать, хотя с деньгами было нехорошо. У меня не было знакомых арабов. А покупать у знакомых других сторожей – неизвестно, насколько хорошо они проверяют этих поставщиков.
Оливковое масло – мощный бактерицид. Свежевыжатым маслом можно смазывать раны и кожные воспаления. Поэтому нет большой опасности, что на арабской маслобойке, может быть, менее чисто, чем на какой-либо другой. Это как с вином, которое тоже было выдавлено чьими-то босыми ногами, прежде чем перебродило. Если арабы давят масло для себя, можно смело употреблять его в пищу. Только надо дать маслу отстояться, иначе у него горько-острый привкус сырых оливок.
Проблема покупки пищевого продукта у кого попало в том, что не подсыпали бы чего.
В овощном магазине около моего дома появилось оливковое масло по 18 шекелей литр – в пластиковых бутылках без всякой маркировки. Я даже не спрашивал, откуда. Ну, соврал бы хозяин, что из кибуца Эйн-Кесеф…[1] Купил, сколько жена велела.
Через два дня те же бутылки были уже с наклейками. И масло стоило 22 шекеля за литр.
Хоть бы что-нибудь заработать!
Я сидел в Кдумим на посту. Приехал наш водитель, который в ночь патрулировал в посёлке на той же машине, на которой возил нас туда и обратно. Открыл багажник и показал мне растения в кадках. Купил тут рядом у араба по … три шекеля за штуку. Рассказал, что торговцы буквально гоняются за покупателями. Хоть почём, только купи. Денег не стало совсем из-за этих безобразий. Жить не на что.
Армейское сопровождение полиции
На занятиях по повышению квалификации гражданской охраны нам рассказали, как провели операцию против воровских автомастерских. Все они сидели в зоне B, но армия туда входить может (в отличие от полиции). А в сопровождении армии может входить кто угодно – он при военных. Вот и зашла туда армия в составе одного солдата, а при ней – надлежащее количество полицейских.
Запчасти, добытые с краденых машин, вывезли целой автоколонной грузовиков. Вообще, после усиления пропускного режима между «территориями» и основной территорией Израиля резко упало количество автомобильных краж.
Ворота Ариэля
Стою на воротах Ариэля. В город едут разные люди. Задача – не пропустить чужих без проверки. Опытные сторожа, которые тут давно, знают большинство своих в лицо и «в машину». Мне ещё предстоит научиться.
Понятно, что машина с палестинским номером может въехать в Ариэль только в сопровождении полиции – если это задержание – или с разрешения офицера безопасности, если это, например, работник строительной фирмы. Последнее бывает крайне редко. В Ариэле я такого вообще не видал ни разу.
Проверять приходится машины с жёлтыми, израильскими номерами.
Попал под камни...
Вот едет крупный усатый дядька. Явный араб. Останавливается возле нас без команды и обращается ко мне по-русски: едет в полицию заявить о нападении на дороге. Сам живёт около Петах-Тиквы.
На его машине – следы камней. Боковые стёкла побиты. По правилам, для получения выплаты по страховке нужна справка из полиции, что подана жалоба. Спрашиваю, знает ли дорогу до отделения. Знает.
Пацаны приехали погулять
А вот машина с двумя смуглыми пацанами, в которых всё не так. Попросили их отъехать в сторону и выйти из машины.
Парнишки попытались выглядеть как еврейские недоноски. Шутовские жилетки на голое тело. Волосы уложены в динозавровые гребни, смазанные для крепости дерьмом гремучей змеи. На шеях золотые цепки. Но!
Ребята не могли заставить себя делать так, как обязательно сделало бы наше родное дебло. Одежда чистая и не мятая. Жилетки застёгнуты на все пуговицы, не давая вылезти голому пузу. Нигде нет татуировок. Ни в какой части лица не торчит железяка.
В машине тихо. Не орёт на всю Самарию диск какого-нибудь Шуки Сраки, без чего ездить западло.
В общем, не наши люди. Сказали, что едут в гости к друзьям.
Вызвали нашего городского офицера безопасности, чтобы проверил машину на наркоту. Не нашли ничего. В базе данных на них тоже ничего не было.
Впустили.
Навестить студентов
Машина с целым арабским семейством. Документы в порядке. Приехали в гости к члену семьи, живущему в общежитии нашего колледжа (сейчас это Ариэльский Университет).
Таких студентов довольно много. Они часто ездили через ворота, потому что покупать продукты предпочитали у арабских купцов перед въездом в город.
Оливковые деревья в городе
Утро на воротах Ариэля. Сезон сбора оливок. Едет верхом на муле дядька в шляпе, с ним на седле маленький мальчик, сзади идёт тётка в платке и балахоне, с мешком в руках. Арабы из Кифл-Хариса приехали собирать оливки со своих деревьев, которые на территории Ариэля.
Запросили нашего офицера безопасности. Он велел пропустить. В дальнейшем мы запомнили этих несколько человек, чьи деревья на муниципальной территории города, и уже не беспокоили начальство с утра пораньше.
Мешки с оливками мужик, слава Б-гу, увозил домой на муле. В мешке у жены, видимо, была еда и вода на день.
Комедия Чарли
Ворота Ариэля. Полшестого утра. После ночи под открытым небом отупение полное. Реакция замедленная, ноги плохо ходят. Подходи и ешь нас…
Подъехала машина – «тендер» с занавешенными окнами. За рулём парень, которого много раз видели – свой, ариэльский. Я инстинктивно открыл шлагбаум. И когда он уже проезжал, увидел, что у него на заднем сидении лежит мужик в замызганной футболке. А ещё парочка сидит в кузове за занавешенными окнами.
Парень надавил на газ, машина бешено рванула и скрылась в городе.
Я – к напарнику, старожилу Ариэля. Что делать, враг прорвался?!
Напарник спокойно вызвал офицера безопасности по уоки-токи и сказал: «Чарли опять принялся за своё».
И объяснил мне ситуацию. Подрядчик по уборке и малярно-штукатурному делу по имени Чарли всё время норовит впереть в город больше работников, чем ему разрешено. Тех, на кого у него нет разрешения, ввозит его сын – так, как я это видел.
Сейчас наш офицер приедет туда, где распределяют работу на день, и надерёт им что положено. А будут и дальше наглеть – недолго и подряда лишиться.
Летние картинки
Лето – весёлое время. В школе каникулы, в колледже сессия, выпускные экзамены, запись новых студентов. Исчезают знакомые арабские машины, появляются новые.
Богатые арабские студенты предпочитают ездить в новых машинах ярких цветов и редко встречающихся марок. Знают, что непопулярные марки машин не представляют ценности как источник запчастей.
Небогатые ездят на очень неказистых машинах.
Вот едет старенькая маленькая машинка. За рулём девушка в арабской униформе. Приехала записываться в колледж. Поздновато, но приёмная комиссия работает в эти дни очень долго. Живёт где-то к северу от Кфар-Касема, в небольшой деревне.
Девять с хвостиком вечера. Из города выезжает машина, останавливается у ворот и высаживает двух девах. Здоровенные, хотя видно, что несовершеннолетние. В ярких, почти клоунских нарядах (полуголого типа), очень сильно крашеные. Ждут у дороги, разговаривая по-русски.
Подъезжает машина извне, выходят два смуглых арабских подростка. Номера на машине жёлтые. Документы у подростков в порядке – они из Кфар-Касема. Вот только водительских прав у них нет и быть не может – им по шестнадцать лет. Документы на машину – на отца одного из них.
Были бы мы полицейскими – сцапали бы их и сцарапали. Но с точки зрения безопасности придраться не к чему.
Молодёжь шумно и радостно здоровается, после чего девчонки говорят нам, что это их гости и садятся в машину. Вся компания едет в Ариэль – к кому-то на квартиру. Привезти такое к себе домой в арабскую деревню парни не берутся. Там не одобрят.
Не одобряет этого и мой напарник, родившийся в Тунисе. Что он говорил каждый раз при появлении этих девочек, я писать не буду. Неполиткорректно, могут и побить.
Арабские жители Ариэля
За день до Судного дня к нам подошла женщина и стала выяснять, где будет безопасно оставить машину на следующий вечер. Ей надо будет в этот день, да и в следующий, ехать на работу в ресторан в Яфо. Въезжать на машине в город в Судный день опасно. Дети и некоторые впавшие в детство взрослые начинают кидаться камнями не хуже арабских хулиганов.
А эта женщина, как на грех, живёт далеко от ворот. Оставить машину возле ворот, под нашим присмотром – нет проблем. Но идти пешком домой после работы, в гору…
Лицо этой женщины было нам давно знакомо. Она ездила с кем-то в машине – по вечерам в Ариэль. С близкого расстояния стало ясно, что это арабка.
Одетая нормально, красивая, с прекрасным ивритом. Живущая, как выяснилось, в своей квартире в Ариэле. Мы думали – христианка. Но на следующий день к нам на ворота приехал встречать её муж с сыном лет четырёх – пяти. Сидел с нами, ждал жену. Напарник играл с мальчиком и расспрашивал мужика, как дела да как жизнь. В частности, в какой детский сад ходит мальчик. В Кфар-Касеме мальчик ходит в сад, живя у родственников.
Так… В Кфар-Касеме живут только мусульмане. Держать ребёнка вне семьи, без мамы, чтобы не отдать его на воспитание в еврейский детсад – значит, не иметь намерения влиться в наше общество. В школу ребёнок тоже пойдёт арабскую – это ясно.
То есть квартиру в Ариэле купили с какими-то расчётами. То ли на постепенный переход количества в качество – по нацрат-илитскому варианту. То ли на то, что город сдадут палестинскому государству.
Мужик сказал, что таких, как он в городе несколько семей. Купили квартиры.
Одни сдают, другие сами живут – вот, как он.
Моды окрестностей Ариэля
Через шоссе идут две арабские женщины. Одна в обычной униформе – длинное платье и платок, другая в чёрном покрывале до земли, и на лице чёрная повязка. Наружу только глаза. Та, что в нормальном виде, держит законопаченную под локоть, помогая ей перейти через дорогу. Очевидно, всё это тряпьё затрудняет обзор, что опасно при переходе дороги с интенсивным движением в не предназначенном для этого месте.
Либо эта дама не всегда так заворачивается, либо редко выходит из дома.
Утром на дороге часто видны арабы, идущие по своим делам по обочине или ждущие подвозки у выездов из деревень и хуторов. Женщины, замотанные больше, чем требует здешняя норма, встречаются редко. Иногда у девушек, ждущих транспорта с прозрачным пакетом книг и тетрадей, лица завязаны белыми платками.
Мужики почти все ходят в европейской одежде. Бородатые чучела в белых галабеях и круглых белых шапочках встречаются редко. Пожилые арабы часто имеют на голове куфию – белую или в красную клетку.
Примечания
- ↑ Популярная израильская шутка. Слова "עין" - источник - и "אין" - нету - звучат одинаково: "эйн". Слово "כסף" (кесеф) имеет два значения: деньги и серебро. Таким образом, "Серебряный источник" звучит так же, как "Нет денег"
