Михаил Трейстер●●Визит в КГБ●Часть IV. Жизнь продолжается
| ← | Книга: Визит в КГБ Характер материала: Мемуары Трейстер, Михаил |
→ |
| Опубл.: 2003. Копирайт: правообладатель разрешает копировать текст без изменений• Публикуется с разрешения автора |
Назавтра все трое пошли искать работу, а поскольку мы были достаточно известны в электротехническом мире, по городу поползли слухи: евреев-электриков выгоняют с работы. Не остались в стороне и остряки: «Не бывает дыма без огня. Наверное, что-то продали Израилю, возможно, закон Ома, а может быть, даже правило буравчика. Эти на всё способны».
Я начал поиск с организаций, где меня хорошо знали, работали по моим проектам, обращались за советами. Оказалось, что в одной из них нет вакансий, в другой — нужен допуск, в третьей — главный инженер (фамилию опускаю), мой бывший коллега по техникуму и боксу, готов «обеими руками», но директор боится, хотя всем было известно, что не директор, а именно он играл в этом институте первую скрипку. И этому не хватило пороху, а ведь на ринге не пасовал.
Нашлась все же организация, куда меня приняли на должность старшего инженера. Забегая вперед, скажу, что там я проработал 24 года, спустя полгода стал руководителем группы, еще через год — главным инженером проекта. Там я обрел надежных коллег и друзей. В их числе — один из главных друзей мой жизни, как ни странно, начальник первого отдела, парторг, бывший полковник разведки, незабвенный Георгий Леонидович Зотков. Лет через пять после описываемых событий я случайно (не от него) узнал, что, когда возник вопрос о моем выдвижении на главного, а партбюро вспомнило о моем «колпаке», он пошел в КГБ и добился там снятия всех запретов.
Этот уникальный человек погиб в 1988 году в автомобильной аварии. Сегодня его вдова Евгения Георгиевна — в числе моих ближайших друзей, которым я всегда готов оказать любую посильную помощь.
Однако вернемся в 1969-й.
Уже оформившись в новую организацию, я получил открытку: «Прошу зайти по интересующему Вас вопросу». Автор — заведующий отделом института ЦНИИМЭСХ, доктор технических наук Виталий Кузьмич Плюгачев. Он проталкивал в жизнь одну идею, позволявшую сэкономить по стране многие тысячи тонн алюминия, идущего на провода ЛЭП. Однако мне (и не только мне) было ясно, что недостатки предлагаемой системы сводили на нет все ее преимущества, и я на всех конференциях открыто выступал против его детища. При этом был уверен, что Виталий Кузьмич считает меня своим злейшим врагом. Так вот, он битый час уговаривал меня пойти к нему главным инженером лаборатории, обещая защиту диссертации в течение года: «Вы всю жизнь работали на них, поработайте пару лет на себя». Я понимал, что там мне предстоит отстаивать систему, против которой выступал все эти годы. Поэтому поблагодарил и отказался, но сохранил глубокое уважение к человеку, протянувшему руку помощи своему идейному противнику, к тому же сидящему «под колпаком».
Но самое интересное случилось потом. Дней через 8-10 после моего ухода меня пригласил заместитель главного инженера института, в котором меня «съели», партийный активист Николай Вячеславович Карпович. Это был человек умный, грамотный и глубоко порядочный. Пользуясь этими его качествами, дирекция иногда использовала его в ситуациях, в которых ему не следовало бы оказываться. Думаю, что это и его самого тяготило.
Когда-то у костра, на рыбалке, он попытался преподать мне основы партийной морали, но я тогда ему сказал:
— Не надо, Коля. Если я не всегда говорю, что думаю, то, в отличие от тебя, могу себе позволить роскошь не говорить того, чего не думаю. Давай лучше выпьем.
Так вот, получив приглашение, прихожу и слышу:
— Мы решили предложить тебе вернуться назад руководителем группы.
— Что так?
— Приезжала Аня Халфен (аспирант московских докторов наук Левина и Эбина, заинтересованных в моей теме как в сырье для своих глобальных исследований)… Ну, мы подумали… И, вот… Решили…
— Аня и со мной встречалась. Я ей объяснил ситуацию. Но ты что-то темнишь. Чувствую, что дело не только в этом.
— Правильно чувствуешь. Но это строго между нами. Нас вздрючил горком: «Мы вам сказали их попугать, а вы — сразу к стенке. Теперь весь город гудит. Только этого нам не хватало».
— Перебдели, выходит?
— Выходит, что так…
— Горком, говоришь? А я думал, что КГБ.
— КГБ — только инструмент, вооруженный отряд КПСС.
— Понятно. Ну, что тебе сказать… Во-первых, Ане я уже сказал, что этой темой я больше заниматься не смогу, и объяснил почему. Во-вторых, я уже работаю, и новая работа меня устраивает. Ну, а в-третьих, я ведь предлагал компромисс. А теперь скажу тебе как другу: чем возвращаться к вам после всего, что было, лучше — в таксисты. К тебе у меня претензий нет, так что — до следующей рыбалки.
Так и закончилась моя эпопея, начавшаяся с визита в КГБ.
Могу лишь добавить, что после всего этого мои бывшие сотрудники 10 лет приходили в новую организацию на мои дни рождения с цветами и коньяком, вызывая удивление моих новых коллег. Похоже, это была несколько запоздалая форма пассивного протеста против произвола властей.
У других «государственных преступников» сложилось по-разному. Кто-то постепенно достиг прежнего уровня. Иные так и не смогли реализовать свой уникальный опыт и квалификацию. Кое-кто от морального потрясения и незаслуженной обиды преждевременно ушел из жизни. Имена некоторых из пострадавших приведены в эпилоге этого рассказа. В главном проигрыше, как всегда, оказались экономика и наука.
