Михаил Трейстер●●Проблески памяти●Июль, 1944
| ← | Книга: Проблески памяти Характер материала: Мемуары Трейстер, Михаил |
→ |
| Опубл.: 2003. Копирайт: правообладатель разрешает копировать текст без изменений• Публикуется с разрешения автора |
Всё позади: гетто, концлагерь, дорога в лес, потом обратно и опять туда, месяц в диверсионной группе, год в еврейском партизанском отряде, сапожная мастерская, дозоры, бомбежки — немецкие, косившие лес десятками гектаров, и наши, так называемые «хозяйственные операции» (их тоже называли «бомбежками») по обеспечению отряда продуктами питания; последний бой с его трагическим финалом. Всё позади… Впереди жизнь и свобода.
Войска II Белорусского фронта мощно катят на запад, преследуя противника, сменившего стремительный «дранг» на восток не менее стремительным «дрангом» в обратном направлении.
Наших раненых передали в полевые госпитали, кто-то из призывного возраста сразу ушел на фронт, остальной отряд растянувшимся табором идет по лесным дорогам на юг, к озеру Кромель, откуда намечена отправка людей в Минск.
Говорят, голому собраться — только подпоясаться, так что сборы были недолгими. Насколько помню, даже в свою землянку не успел забежать.
Лес пахнет не только травами и хвоей, но еще чем-то зловещим. Это — запах войны. Порой страшновато отойти вглубь по малой надобности — можно наткнуться на трупы в немецкой униформе. Иногда с полным набором оружия, включая «шмайсеры» и гранаты на поясах. Своих погибших прибрали наши похоронные команды, а эти ожидают очереди.
Судя по всему, бои здесь прошли два-три дня назад.
Между прочим, моя любовь к оружию и, чего греха таить, некоторая склонность к форсу едва не сыграли со мной злую шутку. Подобрал пару немецких гранат, похожих на наши Ф-1, только с гладким корпусом, без рифления, и подвесил их за рычажки на пояс. Дергаешь за кольцо, выскакивает чека — и поскорее бросай. На одном из привалов сел у сосны и, не успев вынуть кусок хлеба, сразу заснул. Видно, во сне неудачно повернулся: на одной из гранат разогнулись усики чеки, и ручка уже начала отходить; еще движение — чека выскочит, после чего мне и тем, кто сидел и лежал рядом, жить осталось бы ровно четыре секунды. Конечно, прошибло холодным потом. Незаметно загнул концы чеки и выбросил гранаты в болото.
Странные тени встречаются на дороге. Вдруг под слоем пыли проглядывают две черные полосы, потом длинное и широкое зеленоватое пятно, увенчанное круглым размытым контуром неопределенного цвета диаметром более полуметра. Рядом — сплющенная каска. Вся эта инсталляция раскатана по дороге метра на три.
Что-то зловещее есть во всей этой картине. Только отойдя на пару шагов в сторону, понимаешь — это бывший солдат (сапоги, мундир, голова), по которому прошли сотни машин, танков, орудийных лафетов. Его, пришедшего за жизненным пространством, ждут где-то на родине в уютном доме, а он тут, совершенно бестелесный, раскатанный до абсолютной плоскости, почти неразличимый в дорожной пыли лежит, накрыв собой 2-3 квадратных метра дороги.
Люди, занятые своими мыслями, ступают по этому пятну, даже не замечая, кто лежит у них под ногами. А сколько таких бестелесных теней раскатаны на пыльных дорогах войны…
