Михаил Трейстер●●Проблески памяти●Мастера
← | Книга: Проблески памяти Характер материала: Мемуары Трейстер, Михаил |
→ |
Опубл.: 2003. Копирайт: правообладатель разрешает копировать текст без изменений• Публикуется с разрешения автора |
Итак, осенью 41-го меня в колонне привели на базу ремонта обмундирования ВВС Восточного фронта (бывшая фабрика «Октябрь»), завели в сапожный цех и показали мое рабочее место за общим верстаком: низкий стульчик с натянутым брезентовым сиденьем, комплект инструментов, набор гвоздей и, главное, массивную чугунную лапу со сменными насадками. Да, забыл еще про ванночку с водой, как потом выяснилось, для умягчения кожи.
Спрашиваю у соседа слева:
— Что делать?
— Мочи лапу.
— Какую?
— Ту, что побольше.
Чувствую, что это подвох — кругом веселое оживление, но указание выполнил. Положил. Чугунная насадка еле влезла в ванночку — здоровая, зараза. Пришлось долить воды, чтобы покрыть ее целиком. Через полчаса спрашиваю:
— Может, уже хватит?
— Нет, — говорит, — рано еще. Не размокла.
Подходит мастер, местный немец (фольксдойче):
— Что делаешь?
— Вот, мочу лапу. Можно уже вынимать?
Засмеялся и отошел.
Так прошло «боевое крещение» и определилась степень моего «профессионализма».
(Настоящим сапожником я стал, отработав почти два года.)
Теперь о мастерах.
Хочу оговориться. Речь пойдет не об извергах из СС, СД, гестапо. Этих и сегодня, через 65 лет, я бы, не задумываясь, поставил к стенке — без суда и без срока давности. Я — о гражданских немцах, присланных из Германии для организации производства.
Цех работал, как хорошо отлаженный механизм, если не считать воровства, о котором я писал в главе «Деликатная тема». И должен признаться, что хотя нас жестоко эксплуатировали и держали впроголодь, но именно эти люди научили меня работать. Никто из них ни разу меня не ударил и даже не повысил голос. Причем, я перед ними не шестерил.
Одних помню по имени, других — по фамилии. Это — гроссмайстер Розе, мастера Рудольф Кнот, Мюллер, Вилли (только имя), «Памаешь» (кличка — этот местный немец так произносил слово «понимаешь»).
Были ли среди них фашисты?
Были — Розе и Кнот, но их политическая принадлежность никак не сказывалась на отношении к рабочим. Несколько эпизодов.
Однажды Кнот, отпрыск аристократического рода, избежавший фронта из-за небольшой хромоты, участливо спросил:
— Michel, warum bist du Jude geboren? (Миша, отчего ты родился евреем?)
А другой фашист, Розе, поначалу учил меня:
— Schaufer Мesser — halbes Arbeit, Mishel. (Острый нож — половина работы, Миша.)
А когда я научился точить нож острее бритвы и отхватил себе лоскут в полпальца, Розе отвез меня в бывший Дом Правительства, где доктор-немец отрезал висящий лоскут и сделал перевязку, после чего меня на три дня освободили от работы (и, следовательно, от еды).
Впрочем, все это не помешало Розе остановить и вернуть меня, когда я пытался смыться в день отправки всех евреев, прямо с фабрики, в концлагерь СС на ул. Широкой, откуда никто не возвращался. И здесь порядок оказался превыше всего.
Не могу не вспомнить и о добром, суетливом мастере Вилли, больше похожем на бедного местечкового еврея, который едва ли не ежедневно показывал мне фотографию своей фрау и трех пацанов. Так вот, когда каратели из РОА забирали нас на Широкую, он стоял, отвернувшись к стене, и плакал. И такие немцы попадались.