Михаил Трейстер●●Проблески памяти●Ночные погромы
← | Книга: Проблески памяти Характер материала: Мемуары Трейстер, Михаил |
→ |
Опубл.: 2003. Копирайт: правообладатель разрешает копировать текст без изменений• Публикуется с разрешения автора |
Вероятно, у фашистов был жесткий график «окончательного решения» по регионам, и когда они из этого графика выбивались, включали дополнительные резервы. Одним из таких резервов были ночные погромы.
При плотности заселения, которая образовалась при создании гетто и поддерживалась почти до его ликвидации, в одноэтажном 2-х-3-х-квартирном доме могло ютиться до ста человек, в небольшом двухэтажном — до двухсот-трехсот. Республиканская улица, переименованная немцами в Миттельштрассе, была сквозной, то есть была выгорожена с обеих сторон колючей проволокой, и там днем ходил обычный транспорт, однако ночью, насколько помню, по ней никто не ездил. И когда ночью на этой улице раздавался рев машин, это означало только одно. Минут через 20-30 где-то рядом слышались крики, проклятия, автоматные очереди, лай собак. Через полчаса все затихало, а затем — звук уходящих машин. У стервятников закончилась ночная смена.
Утром, поднимаясь по Обувной к месту сбора колонны, прохожу мимо очередного выбитого дома. Вокруг — на тротуарах, фундаментах, стенах — кровь и мозги (стреляли разрывными). Кругом автоматные и винтовочные гильзы, бутылки из-под водки. Иногда догоняю возы с высокими бортами. Груз накрыт брезентом с бурыми пятнами, из-под брезента свисает то рука, то нога. За каждым возом широкая красная полоса. Груз колышется. Еще не остыл. Возы идут к Сухой и по ней налево, к кладбищу. Мне — направо, на Юбилейную площадь, к своей колонне.
Сбором и вывозом трупов руководит геттовская (еврейская) полиция с белыми повязками.
В цехе некоторые верстаки пусты. Причины никто не обсуждает, даже мастера немцы.
Были периоды, когда это повторялось почти каждую ночь и каждый раз, при звуке ночных машин несчастные узники гадали, не по их ли душу… Как правило, даже не прятались в «малины» — не успевали.
Еще лет пять после войны при звуке ночной машины я просыпался в холодном поту.