Михаил Трейстер●●Проблески памяти●Про баранов и про козлов

Материал из ЕЖЕВИКА-Публикаций - pubs.EJWiki.org - Вики-системы компетентных публикаций по еврейским и израильским темам
Перейти к: навигация, поиск

Книга: Проблески памяти
Характер материала: Мемуары
Автор: Трейстер, Михаил
Опубл.: 2003. Копирайт: правообладатель разрешает копировать текст без изменений•  Публикуется с разрешения автора
Про баранов и про козлов

Когда слышу наигранно-сочувственное: «Ах, отчего это евреи шли на смерть покорно, как бараны на убой?» — я вспоминаю…

Зима 41-42 годов. Уже работаю. Колонну приводят и уводят затемно. Пользуясь этим, иногда вечером снимаю латы (они у меня на булавках) и ныряю в подворотню, чтобы переночевать, отогреться и поесть у Юзи. Правда, мозг сверлит мысль, как утром опять внедриться в колонну, но это будет только завтра. А пока впереди ночь под кожухом у теплой печки и еда. Много еды.

Утром, в полутьме, выхожу по улице Дзержинского на Московскую, в то место, где сейчас Дом быта, чтобы идти к Западному мосту и там проводить «операцию внедрения». Гляжу — на противоположной стороне, вроде, большая куча мусора, которую рассматривают несколько прохожих. Остальные отворачиваются и проходят, ускоряя шаг. Мне, «по оперативному плану», надо идти по левой стороне, но какая-то сила заставила перейти на другую сторону, к этой куче. Это оказался не мусор, а сваленные друг на друга шесть или семь тел военнопленных. Исхудавшие до самых костей, в подранных шинелях, под которыми почти ничего. Черепа обтянуты желто-серой кожей, ноги обмотаны тряпками. Пристрелены кто куда: в грудь, в живот, в голову. Некоторые с открытыми глазами, в которых застыла предсмертная мука, а, может быть, радость избавления от нее. Крови почти нет — видно, ее в них почти не осталось.

Прошел еще метров пятьдесят — опять такая же куча. И так до самого моста. В цеху рабочие, пришедшие с восточной части города, рассказали, что такая же картина аж до самой обсерватории. Ночью вели через город 10-тысячную колонну военнопленных. Обессиленные, больные и раненные неизбежно скапливались в хвосте колонны, а сзади шла зондеркоманда, методично делавшая свое дело.

Обычно такие колонны конвоировались какой-нибудь сотней немцев, а иногда своих — капо. В колонне, хотя и истощенные, но все же молодые, еще сильные мужики, знающие, как передернуть затвор и как работать прикладом. Обученные. Домой из них вернутся, дай бог, трое-четверо из десяти (по германским официальным данным, в плену погибло 60 процентов наших). Казалось бы… Но надежда умирает последней. И они идут…

Ну, а в гетто — старики, женщины, дети. Боеспособных мужчин выбили в первые месяцы оккупации. Трудно, господа «сочувствующие», старухе с ребенком на руках вырвать автомат у дюжего эсэсовца. Хоть это вы понимаете?

Нормальный человек никогда не назовет бараном ни военнопленного, ни, тем более, женщину с ребенком. Это может сделать только дурак или подонок. Поэтому, если при вас, читатель, кто-нибудь сравнит узника, идущего на смерть, с бараном, смело назовите его козлом. Не ошибетесь.