Основные мифологемы современного идеологического антисемитизма●2.4. Различные формы оправдания Катастрофы

Материал из ЕЖЕВИКА-Публикаций - pubs.EJWiki.org - Вики-системы компетентных публикаций по еврейским и израильским темам
Перейти к: навигация, поиск


Характер материала: Исследование
Из цикла «Проект "Борьба с интеллектуальным антисемитизмом"». Опубл.: 2013 г.. Копирайт: правообладатель разрешает копировать текст без изменений
Различные формы оправдания Катастрофы

Послевоенное поколение в Европе и Америке знало о Холокосте; в конце 1940-х годов и в 1950-ые число 6 000 000 убитых евреев ни для кого не было тайной. Однако в эти годы общественное мнение не придавало особого значения массовому уничтожению евреев нацистами и уж тем более не видело в этом ничего уникального. В войне пострадали все народы Европы, и каждая из европейских (а заодно и североамериканских) наций жалела прежде всего самоё себя.

В представлении европейцев первых 15-20 послевоенных лет, все участвовавшие в войне народы пострадали более или менее одинаково. Что же касалось гибели от рук нацистов шести миллионов евреев, то все в Европе — от СССР до Франции и Англии — знали об этом одно: евреи не сопротивлялись, они пошли «как бараны на бойню», поэтому-то (и только поэтому!) их так много и погибло. Все народы оказали сопротивление нацизму: русские и французы, югославы и чехи, норвежцы и поляки, даже болгары и венгры, чьи страны были союзниками Германии во время войны — а евреи нет. Народ, пассивно принявший смерть от рук нацистов — такой народ в 1950-е годы жалеть не полагалось. Популярная вера в то, что Холокост принял такие огромные масштабы только вследствие пассивности евреев была первой формой оправдания Холокоста — или хотя бы замалчивания его на Западе в 1940-ые и 1950-е годы, а в Восточной Европе — с 1945 по 1987 годы.

Сейчас, когда внимание историков, а заодно и популяризаторов исторической науки приковано к Холокосту, всякий грамотный человек знает: нацисты уничтожили так много евреев, непропорционально в сравнении с другими народами потому, что евреи как «расовый» и политический враг занимали особое место в нацистской идеологии (в частности, потому, что нацисты верили в то, что евреи стоят за советским большевизмом), а также вследствие того, что «окончательное решение еврейского вопроса» было в числе основных целей развязанной нацистами войны. Сегодня мы знаем, что еврейское сопротивление во время Второй мировой войны было (хотя оно и не было адекватным нависавшей над еврейским народом опасности) было; знаем, что многие евреи воевали как солдаты в армиях антигитлеровской коалиции и в партизанах. Евреи не сумели предотвратить геноцид не в силу своей пассивности и трусости. Цыган, например, общественное мнение никогда в трусости не обвиняло; но и вольнолюбивые и темпераментные цыгане не сумели предотвратить нацистский геноцид. «В старые времена — говорят цыганские рассказчики — цыган мог простой косой снести голову своему обидчику». Так. Но «обидчикам» в чёрной эсэсовской форме они голов не посносили. Ибо решимость нацистов уничтожить — и как можно скорее — евреев и цыган превосходила даже решимость свести к минимуму численность славян.

Несмотря на возросший интерес широкой публики к истории и слом ряда популярных мифов 1950-ых и 1960-ых годов о Второй мировой войне, ещё и сейчас есть отдельные люди, полагающие, что пассивность евреев перед лицом геноцида оправдывает нацистов. Более распространены, однако, иные, более «политически актуальные» формы оправдания. Например, миф о том, что евреи своим довоенным поведением заслужили Шоа, или что Гитлер был борцом с сионизмом, или же что «сионисты» сами устроили геноцид еврейского народа (миф о нацистско-сионистском сговоре).

Содержание

2.4.1. Миф о том, что евреи своим довоенным поведением заслужили Шоа

У этого мифа несколько вариантов.

2.4.1.1. Тезис Эрнста Нольте: Широкие массы евреев поддерживали большевизм, поэтому у Гитлера были основания затевать геноцид евреев

Широкие массы немцев поддерживали нацизм — не будет ли на этом основании оправдан геноцид немцев, если кто-либо его затеет?

Странный способ (частичного) оправдания Холокоста избрал ведущий немецкий историк.

2.4.1.2. Евреи монополизовали городское хозяйство в странах Восточной Европы и тормозили социальное развитие коренного населения, препятствуя нарождению туземного городского класса

Для многих восточноевропейских стран межвоенного периода данное утверждение не лишено основания. Засилье евреев в городском хозяйстве Литвы, Словакии и некоторых других стран особенно остро ощущалось титульной нацией в тех случаях, когда общественное мнение этих стран изначально считало евреев чужаками и не включало их в состав нации. Рассматривай, к примеру, словаки своих евреев как часть словацкой нации, пусть и некатоликов по вере — вопрос о еврейском засилье был бы лишен такой остроты.

В странах Восточной Европы, где титульная нация после Первой мировой войны была преимущественно крестьянской, городское хозяйство оказалось сосредоточено в руках этнических меньшинств. Таким монополистом торговли, промышленности, ремесла и прочего были не только евреи. В Западной Украине городское население состояло более всего из поляков, и только во вторую очередь из евреев; в Латвии костяком городского класса были немцы, а не евреи; в Словакии городское хозяйство находилось в руках венгров не в меньшей степени, чем в руках евреев; в Румынии вся предпринимательская деятельность в городах была в руках немцев, венгров, греков, армян — и евреев, конечно, тоже; промышленные рабочие в Румынии были венгры, русские, евреи, немцы, и т. п., куда реже — этнические румыны. Межвоенная Польша едва ли принадлежала к странам со слабым городским классом титульной нации — тем не менее, призывы к бойкоту еврейской торговли в ней не прекращались.

Такова была довоенная Восточная Европа. Но некоторые из этих стран развивались, и в них шло успешное нарождение туземного городского класса, тем более, что в некоторых странах, например, в Литве этому процессу содействовали власти. Доля евреев в торговле, ремесле, промышленном предпринимательстве сокращалась. Проблема (если это была проблема) имела тенденцию к разрешению. Не было никакой необходимости ликвидировать «еврейское засилье» в городах при помощи расстрельных команд — не только немецких, но и местных: литовских, латышских, или румынских; или путем отправки евреев в лагеря уничтожения, в котором самое активное участие приняли местные формирования — венгерские, словацкие, хорватские. В ходе «этнической революции» никто не тронул остальных «монополистов», например немцев в Латвии, Венгрии и Румынии.

Если мы будем рассматривать соучастие венгров, румын, словаков, литовцев, украинцев в нацистском геноциде евреев как форму «этносоциальной революции» и приравнивать его к Великой французской революции или к русской революции 1917 года, то почему бы нам не приравнять к Французской революции также и все остальные геноциды 20 века, ведь и за геноцидом армян в Турции, и за геноцидом Красных Кхмеров в Камбодже в 1970-ых годы, и за геноцидов в Руанде тоже стояли социальные мотивы?

2.4.1.3. Теория «двойного геноцида» в странах Балтии

Многие литовцы и латыши убеждены в том, что в 1940—1942 годах в их странах имело место два геноцида — сначала еврейский геноцид литовцев и латышей, сопровождавший советизацию этих стран с июня 1940 по июнь 1941 года; а потом литовский и латышский геноцид евреев — в отместку.

Аннексия стран Балтии Советским Союзом в 1940 году означала не просто потерю этими странами независимости. Последовавшие за вступлением советских войск в эти страны 15 июня 1940 г. «социалистические преобразования» повлекли за собой развал экономики и падение покупательной способности населения, подавление старых политических партий и аресты их членов. Однако самым страшным испытанием были репрессии НКВД и массовые депортации местного населения (в том числе и евреев) в восточные районы СССР; последняя такая депортация в странах Балтии прошла 14-21 июня 1941 г., и из Литвы Советы вывезли 35 000 человек, более 1 % населения страны, а из Латвии 15 000.

В период советской оккупации 1940—1941 годов, а также во время последовавшей немецкой оккупации многие литовцы и латыши были убеждены, что советизацию Литвы и Латвии провели евреи. Кровавые погромы, прокатившиеся по Литве летом 1941 года (только в Каунасе погромщики-литовцы в конце июня убили более 3 500 евреев) были в представлении многих литовцев «местью евреям» за советизацию. Когда во время погрома в городе Тяльшай в Литве 25 июня 1941 года евреи обратились за помощью к епископу Стаугайтису, епископ ответил: «Это вам за то, что вы привели в Литву большевиков».

Евреи и в самом деле ещё с довоенных времен были широко представлены в коммунистических организациях Литвы и Латвии. Так, к концу 1930-ых гг. евреи составляли около половины из 2 000 членов коммунистической партии Литвы и 1 000 членов Комсомола. В период советизации Латвии и Литвы многие евреи пошли работать в советские учреждения, включая НКВД. Евреи, казалось, были единственной группой населения стран Балтии, которая с удовлетворением восприняла потерю этими странами независимости.

Всё же, главное обвинение, на котором держится теория «двойного геноцида» в Литве и Латвии — это активное участие евреев в политических репрессиях и депортациях. Якобы карательные органы НКВД в Балтии состояли преимущественно из евреев, поэтому депортации литовцев и латышей перед вторжением Германии, а также после окончания войны — это не акция советского режима, а еврейский геноцид прибалтийских народов. Масштабы геноцида сравнимы: в Латвии во время немецкой оккупации погибло около 65 000-70 000 евреев; депортировано в июне 1941 года 15 000 латышей и в 1946 году ещё 60 000 латышей; таким образом, латышей погибло даже несколько больше, чем евреев.

В карательных органах НКВД в Балтии в 1940—1941 году действительно служило непропорционально много евреев; особенно много их было в Литве. В литовской провинции нередко аресты и депортации проводили оперативники-евреи. Следователи Розовский, Тодес, Славин, Финкельштейн, Блох, Яцовский, Дембо, Арон Грейс — отнюдь не миф. Однако представление о том, что органы НКВД в Литве держались на евреях — преувеличено: их костяком, конечно же, были русские, въехавшие в Литву из СССР в его старых границах, а также литовцы-«репатрианты» из России и Белоруссии. Вот как выглядела верхушка НКВД на начало 1941 года (евреи отмечены): нарком внутренних дел и госбезопасности: Гудайтис-Гузявичюс (литовец-репатриант из СССР), заместители — Гладков, Баранаускас, Быков; начальники отделов: Баронас, Гайлявичюс, Крастингас, Мильвидас, Маураускас, Разаускас (в русском произношении Розовский; еврей), Славинас (Славин; еврей), Шварцман (русский!), Тауринскас, Тодесас (Тодес; крещёный еврей), Вильджюнас, Вилимас, Жданавичюс. В начале 1941 года начались «чистка» и литуанизация партии, а заодно и НКВД: в органы, как и в партию, пришло много молодых литовцев — местных уроженцев. Однако миф о «еврейском НКВД» продолжал держаться по всей Балтии.

Массовые погромы в Литве летом 1941 года, с приходом немцев, (в них приняло участие около 25 000 литовцев), массовая добровольная вербовка латышей в расстрельные команды вроде команды Арайса в Риге или команды Вагуланса в Елгаве часто изображаются как акт мести евреям советизацию Литвы и Латвии, а также за депортацию в середине июня 1941 года. Это не так: первыми жертвами погромщиков в Литве стали вовсе не евреи-НКВДисты (они бежали), а религиозные евреи, одетые в традиционную одежду. Так, во время погрома в Каунасе 25 июня 1941 года первыми были убиты преподаватели знаменитой йешивы Слободка. В городке Тяльшай 24 июня 1941 года советские власти, прежде чем бежать из города, расстреляли в лесу Райняй 78 политзаключённых тюрьмы НКВД; с приходом немцев литовские активисты решили устроить акт мести за это «коммунистическим евреям». Жертвами мести опять стали не «чекисты», а традиционные евреи: после перезахоронения жертв леса Райняй на католическом кладбище «активисты» расстреляли преподавателей и студентов местной йешивы «Тельш». Повсеместно погромы сопровождались осквернением свитков Торы, уничтожением еврейской религиозной литературы, разрушением синагог — всего того, что не имело никакого отношения к советизации Балтии.

Литовские погромы и латышские массовые расстрелы евреев летом 1941 года никак не походят на акт мести. Они и не являются местью, ибо не евреи, а советский режим проводил советизацию аннексированных стран. Скорее эти акции походят на попытку решить «этносоциальный вопрос» в этих странах.

В любом случае, попытки оправдать действия литовских «партизан» или латышей-членов команды Арайса памятью о недавних советских репрессиях против литовцев и латышей безнравственны. Каков бы ни был удельный вес евреев в советских карательных органах в странах Балтии, жертвами «мстителей» были преимущественно женщины и дети, никакого отношения не имевшие ни к акциям НКВД, ни к советизации Прибалтики вообще. Тот, кто оправдывает (пусть даже в частичной степени) массовые убийства евреев в Литве и Латвии летом 1941 года, становится на позиции коллективной ответственности целого народа — евреев в данном случае — за действия НКВДистов-евреев. Если мы будем применять такой принцип коллективной ответственности последовательно ко всем народам мира — останется ли на земном шаре хотя бы один народ?

2.4.1.4. Евреи вовремя не ассимилировались с окружающим населением, поэтому их и уничтожили

Да! В отличие от Западной Европы, где ещё в конце 18 века евреи оставили идиш и перешли на язык страны — французский, немецкий, в 19 веке — на венгерский, в Восточной Европе до самой Второй мировой войны большинство евреев не ассимилировалось и сохраняло этническую обособленность.

Уместно спросить, конечно, является ли этническая обособленность преступлением, особенно учитывая, что все восточноевропейские государства межвоенного периода были многонациональными? Однако вовсе не разговорный идиш был тем фактором, который более всего раздражал патриотов и националистов в Восточной Европе.

Евреи молодых независимых республик Литвы и Латвии не знали ни литовского, ни латышского языков. Благо бы при этом они говорили на идиш, так нет! В Латвии половина евреев говорила на немецком, другая половина — по-русски; в Литве — соответственно по-русски и по-польски (а давно ли сама литовская интеллигенция перешла с польского языка на мужицкий литовский?). В Чехословакии — также мало кто из евреев говорил по-чешски и почти никто — по-словацки: в Чехии и Моравии евреи предпочитали немецкий, а в Словакии евреи говорили по-венгерски. В Трансильвании, бывшей венгерской провинции, теперь целиком доставшейся Румынии, евреи, как и венгры, сохраняли венгерский язык и не переходили на румынский. Итак — евреи-иностранцы?

Да, по крайней мере, в первое время. В культурном отношении евреи всегда ориентировались на господствующую нацию. В Российской империи ассимиляция евреев пошла по пути их русификации. После 1920 года переориентироваться на литовский и латышский евреи Литвы и Латвии мгновенно не могли. Однако постепенно они переориентировались. К концу 1930-ых годов молодое поколение литовских евреев уже говорило по-литовски. В Польше, в стране, где еврейское национальное самосознание было особенно сильным, в конце 1930-ых годов большинство еврейских родителей отправляло своих детей не в школы на идиш и не в школы на иврите, а в польские школы. Идишная школа в СССР погибла также не только потому, что в 1938 году эту школьную сеть закрыл советский режим, но и потому что родители пересали отдавать туда своих детей. Дольше за венгерский язык держались евреи Трансильвании (где почти половину населения составляли этнические венгры), но и они в конце 1930-ых уже освоили румынский язык.

Итак, проблема языковой ассимиляции евреев и приобретения ими патриотизма новой родины была близка к разрешению. Незнание языка страны в 1920-ые годы (безусловно, раздражавшее патриотов в этот период) едва ли могло служить объяснением того, почему в 1939—1944 годах титульные нации восточноевропейских стран поднялись против своих евреев.

Что же касается моральной стороны оправдания Холокоста в такой форме — пусть читатель подумает сам, насколько этично оправдывать геноцид слишком медленной ассимиляцией этнического меньшинства.

2.4.2. Миф о сионистско-нацистском сговоре

Идея о том, что все «наши» враги действуют против «нас» заодно, и что все разногласия и даже взаимная вражда между врагами — только для виду, а на самом деле они едины и составляют одну и ту же силу — идея простая до примитивности и часто используется демагогами для мобилизации масс. Массам страшно и неуютно сознавать, что у «нас» много разных врагов — это почти равнозначно сознанию того, что против «нас» все. Гораздо спокойнее, когда враг один.

И нацисты, и сионисты (а точнее, евреи-националисты) были в разные периоды врагами советского режима, и неудивительно, что идея о том, что между нацистами и сионистами существовал и существует сговор, и что антисемитизм нацистов только показной — такая идея родилась в СССР. Родилась она в 1960-ые годы, когда, в особенности после израильско-арабской Шестидневной войны 1967 года, сионизм начал ощущаться в Советском Союзе как враг номер один. Как пример использования этой мифологемы можно упомянуть название главы в книжке советского «сионолога» начала 1980 годов Льва Корнеева: «Адольф Гитлер — создатель государства Израиль» (Л. А. Корнеев, «Курсом агрессии и расизма», М.: Библиотека «Огонёк», 1982).

Если миф о сионистско-нацистском сговоре возник в СССР, то аналогичный миф о сионистско-коммунистическом сговоре возник в арабской среде, ещё в 1920-ые годы, но во время Холодной войны был подхвачен на Западе, в частности, в США. Правящая династия Саудовской Аравии убеждена, что сионизм и коммунизм — это одно и тоже, или что это две стороны одного и того же движения. Американские и вообще западные архи-консерваторы придерживались и придерживаются того же взгляда. Советскому тезису «Адольф Гитлер — создатель Государства Израиль» (это название) они могли противопоставить тезис «Иосиф Сталин — создатель Государства Израиль», и аргументов в пользу этого тезиса у них было не меньше, чем у советских «сионологов» в пользу своего. Всё это доказывает лишь, что примитивизм мышления и глупость не имеют родины.

Миф о сионистско-нацистском сговоре был почти сразу, в 1960-ые годы, подхвачен арабскими националистами. Гитлер, нацизм воспринимались на Западе как эталон зла, и идея приложить этот эталон к сионистам была заманчива.

Стержнем мифа о сионистско-нацистском сговоре была идея о том, что нацисты и сионисты провели геноцид евреев Европы сообща. Нацисты, сотрудничая с сионистами, очистили Европу от евреев, а сионисты, сотрудничая с нацистами, негласно поддерживая их антиеврейскую истерию, а позже подстёгивая нацистов к геноциду евреев, спровоцировали переселение масс евреев в Палестину, а заодно избавились от лишних евреев, которые им были не нужны. Более радикальные из числа сторонников мифа полагают также, что нацисты в глубине души вовсе не были антисемитами и с самого начала были готовы к взаимодействию с евреями. Более умеренные адепты мифа пытаются противопоставить сионистов остальным евреям — масса евреев как жертва козней сионистов. Экстремисты, в свою очередь, пытаются представить сам нацизм как «креатуру» сионизма, приписывают еврейское или частично еврейское происхождение Эйхману, Гейдриху и самому Гитлеру.

Обычно теоретики «сионистско-нацистском сговора» строят свою теорию на нескольких вполне исторических фактах: на соглашении 1933 года между Еврейским агентством и правительством нацистской Германии, облегчавшем эмиграцию немецких евреев в Палестину и вошедшем в историю как соглашение «Хаавара»; на встречах члена «Хаганы», полусекретной еврейской армии в Палестине, Файвла Полкеса с Эйхманом в Берлине и затем в Каире в 1937 году; и на попытках правой еврейской военизированной организации «Лехи» войти в контакт с нацистами в 1940—1941 годах.

В принципе, в контактах между заклятыми врагами нет ничего из ряда вон выходящего — такие контакты неизбежны. Возможны и какие-то временные соглашения. С нацистской Германией имело контакты и заключало соглашения не только сионистское руководство, но и многие государства, например, Советский Союз. В августе 1939 года СССР заключил с Германией договор о ненападении, вошедший в историю как Пакт Риббентропа-Молотова; этот договор не только позволил Советскому Союзу принять участие в разделе Польши в сентябре-ноябре 1939 года, но и обеспечил Германии снабжение советскими нефтепродуктами в июле-октябре 1940 года, в дни, когда шла Битва за Англию. Пакт Риббентроп-Молотов, однако, не даёт оснований заключить, что СССР и нацистская Германия были союзниками во время Второй мировой войны.

Каковы, собственно говоря, были взаимоотношения нацистов и сионистов в 1933—1939 годах, до того, как началась война?

Объективно, отношения между нацистским движением и сионистским движением в мире были враждебные. Антисемитизм был одним из краеугольных камней нацистской идеологии — в основе его лежал не только экстремистский и агрессивный расизм нацистов, представление о евреях как об «антирасе», но и убеждение нацистов о том, что еврейство и коммунизм суть одно и то же. В той мере, в какой нацисты ненавидели евреев, они ненавидели и сионистов. Гитлер писал в «Майн кампф», что разногласия между сионистами и евреями-ассимиляционистами лишь кажущиеся, и что на самом деле цели еврейской расы одни и те же. Теоретик нацизма Альфред Розенберг заклеймил сионизм как «тщетную попытку никчемного народа создать нечто великое».

Все партии еврейского мира — левые и правые, религиозные ортодоксы и либералы, сионисты и ассимиляционисты — восприняли приход к власти нацистов как бедствие и как величайшую опасность для евреев Германии. Хотя в 1933—1939 годах наци ещё не объявили о своих намерениях уничтожить всех евреев, было ясно, что «национал-социалистическая революция» ничего хорошего не предвещает. Всё же, на отношение сионистского движения к нацистскому перевороту накладывалось два фактора.

Прежде всего, приход нацистов к власти соответствовал прогнозам сионистов. С самого начала, то есть с 1880-ых годов сионистская доктрина строилась на том, что антисемитизм есть неизлечимая болезнь западной цивилизации, эмансипация евреев — явление преходящее, и даже в самой культурной и просвещённой стране к власти может прийти антисемитская партия, поэтому спасение для евреев — только в переселении в собственную страну. И вот, случилось как раз то, что предсказывали сионисты: в культурнейшей стране Германии к власти пришли нацисты. Для сионистов — и в этом они отличались от большинства немецких евреев, либералов и германских патриотов — нацистский переворот, равно как и последующие антиеврейские меры нацистов, не были ни шоком, ни громом с ясного неба. Мы предупреждали! Мы заранее знали, что так будет! (Похожей была реакция ортодоксального еврейства, например, партии «Агудат Исраэль», также не верившей в необратимость эмансипации).

В 1933—1939 годах главной целью нацистской политики в отношении евреев Германии было «выдавить» как можно больше евреев из Рейха. Сверхзадачей «национал-социалистической революции» была эмиграция евреев из Германии. Но сионистское движение также желало, чтобы как можно больше евреев уехало из Германии — в Страну Израиля. И нацисты, и сионисты утверждали, что Германия — не родина евреям. Итак, цель нацистов и цель сионистов парадоксальным образом перекликались, и это обстоятельство заставило нацистов разрешить в Рейхе сионистскую деятельность (тогда как деятельность еврейских ассимиляционистских организаций с 1935 года пресекалась), а сионистов — искать контактов с нацистскими властями.

Именно так! Искать контактов с нацистами! В то время как среди евреев США и других стран диаспоры началась кампания бойкота немецких товаров (в этой кампании приняли участие не только евреи), сионистское Еврейское агентство было против всяких протестов и бойкотов Германии. И причины для этого были.

Разочаровавшиеся в Германии немецкие евреи начали прислушиваться к призывам сионистов. Молодёжь стала всерёз готовиться к переезду в Палестину. Подготовка будущих олим, иммигрантов в Страну Израиля требовала открытия центров по подготовке олим, а особенно учебных сельскохозяйственных ферм — киббуцей хахшара. Между тем, нацистские законы воспрещали евреям заниматься земледелием «на немецкой земле». И вот — для сионистов было сделано исключение, им было разрешено открыть учебные фермы, на условии, что выпускники таких ферм немедленно покинут Рейх.

Другой проблемой, требовавшей контактов с нацистскими властями, было облегчение выезда из Германии немецких евреев и, в частности, облегчение вывоза денег из неё. Британские мандатные власти впускали в Палестину несколько категорий иммигрантов. Наиболее желательными группами были лица или семьи, ввозящие в страну не менее тысячи фунтов стерлингов (большая сумма в те времена) или обладатели необходимых в Палестине профессий — подразумевалось, что такие иммигранты смогут сами себя содержать. Остальные допускались по рабочим визам, в зависимости от количества рабочих мест в стране, и ими занималось Еврейское агентство. Многие немецкие евреи обладали необходимой суммой и даже готовы были поделиться со своими друзьями, у которых недоставало до тысячи.

Однако Германия, ещё донацистская, Веймарская, рассматривала эмиграцию и вывоз из страны денег как нежелательное явление. Особенно сильно официальная Германия начала возражать против вывоза валюты после кризиса 1930—1932 годов. В 1931 году правительство Брюнинга ввело 25-процентный «налог на утечку капитала»; им облагались все эмигранты, капиталы которых составляли от 200 000 рейхсмарок и выше. Нацисты, придя к власти, понизили минимальную сумму капитала, облагающуюся налогом на утечку, до 50 000 марок. Хуже того, обменный курс Рейхсбанка был произвольным и постоянно менялся. До 1935 года он составлял 50 % курса рейхсмарки, начиная с 1935 — 30 %, а перед войной снизился до четырёх процентов. Эмигрант из нацистской Германии, еврей или нееврей, подвергался форменному ограблению.

Летом 1933 года представители Еврейского агентства обратились к министерству экономики Германии (отметим: не к партии, а к министерским бюрократам, сидевшим на своих местах ещё с донацистских времен) с предложением о том, как организовать эмиграцию евреев в Палестину. Оно предложило схему: германские власти разрешают состоятельным эмигрантам в Страну Израиля, после уплаты двадцатипятипроцентного налога на утечку капитала, вывезти тысячу фунтов стерлингов, требуемую британскими мандатными властями, в виде валюты, а на остальные деньги Еврейское агентство приобретает немецкие товары, ввозит их в Палестину, реализует и постепенно возвращает деньги иммигантам. Соглашение, утвердившее такую схему, было подписано в августе 1933 года; более половины из 60 000 германских евреев, въехавших с 1933 по 1939 годы в Палестину, воспользовались схемой «Хаавара».

Между тем, соглашение «Хаавара» подрывало кампанию бойкота немецких товаров, которую после прихода Гитлера к власти вели евреи США и других стран. Послышались голоса о «предательстве общееврейских целей», и руководство, в частности, Американского Еврейского Конгресса обвинило Еврейское агентство в сговоре «палестинских политиканов» с Гитлером. Обвинение было несправедливым: ЕА и сионистское движение вообще с самого начала выступало против всяких бойкотов и антигерманских демонстраций, считая, что они только вредят; оно предпочитало дипломатию и считало, что заключило практически полезное соглашение.

Само нацистское руководство разделилось по вопросу об отношении к сионизму. Часть партийных бонз, настроенных прагматически, считала, что сионистсому движению надо благоприятствовать, потому что оно способствует эмиграции евреев из Германии. Задачей нацистов было сорвать бойкот немецких товаров, опасность которого они преувеличивали; таким образом, партия одобрила соглашение «Хаавара». Однако партийные доктринеры не забывали того, что теоретики нацизма сказали о сионизме, и рассматривали сионистское движение как часть всемирного еврейского заговора. В 1937 году, во время арабского восстания в Палестине, нацисты решили сделать ставку на арабский национализм; благоприятствование сионистской деятельности прекратилось. Именно в 1937 году министр иностранных дел Константин фон Нейрат заявил о том, что создание еврейского государства не в интересах Германии, поскольку оно будет центром влияния для «мирового еврейства, наподобие Государства Ватикан для политического католицизма или Москвы для Коминтерна».

Арабские националисты в Палестине также начали искать контактов с Германией; нацисты начали налаживать контакты с палестинскими и сирийскими арабами, и к этому повороту в нацистской политике относится сюжет с Файвлом Полкесом.

Файвл Полкес, человек, менявший разные занятия в подмандатной Палестине в 1920-1930-ые годы, в частности, служивший в немецкой строительной фирме, снабжал Хагану сведениями о немцах, находящихся в Стране Израиля и об их деятельности в стране, а позже был связным Хаганы, осуществлявшим ее контакты с немцами. Вопреки легенде о нем, созданой в 1950-ые годы, он не был одним из руководителей этой полусекретной военной организации.

В феврале 1937 года, в период, когда наци начали терять интерес к сионистскому движению и заинтересовались всерьёз арабским национализмом, Полкес встретился в Берлине с Эйхманом. О содержании встречи известно по допросам Эйхмана во время Иерусалимского процесса 1960 года. Эйхман утверждал, что Полкес предложил ему взятку из денег, переводимых в Страну Израиля в рамках соглашения «Хаавара» с тем, чтобы германское СД довело поток олим (иммигрантов в Палестину) в следующем году до 50 000 человек, а также пообещал, что «Хагана» будет сотрудничать с немецкой разведкой, «так же, как она уже сотрудничает с британской и французской разведками». В конце беседы Полкес передал Эйхману список немецких евреев, выезд которых задерживали германские власти (часть из них находилась в концлагерях), и просил посодействовать их эмиграции.

Эйхман дал уклончивый ответ, и в октябре 1937 года, с разрешения начальника СД Гейдриха, прибыл в Палестину сам. Его задачами было: выяснить обстановку в Палестине самолично; ещё раз встретиться с Полкесом; а также попытаться встретиться с иерусалимским муфтием Хадж Амином эль-Хусейни, харизматическим лидером палестинских арабских националистов и поклонником нацистской Германии. Британской разведке, однако, было уже известно, кто скрывается под личиной «немецкого журналиста», сошедшего с парохода в Хайфе, и Эйхману была выдана транзитная виза, разрешавшая пребывание в Палестине только в течение одних суток. В результате встреча Полкеса и Эйхмана состоялась в Каире. По словам Эйхмана, Полкес сказал ему, что «национальные еврейские круги в Палестине удовлетворены» экстремистской антиеврейской политикой нацистов, потому что в результате её растёт еврейское население Палестины, и вскоре евреи достигнут в ней численного превосходства. Ни к какому соглашению Эйхман и Полкес тогда не пришли, и больше они не виделись. Однако в 1938—1940 годах Берлин не чинил препятствий коллективным отъездам евреев разросшегося «Рейха» в Палестину.

После создания Государства Израиль в 1948 году Полкес ивритизовал своё имя, то есть фактически сменил идентичность. Только в 1966 году, уже после процесса Эйхмана в Иерусалиме, было установлено, кто этот загадочный еврейский «агент Эйхмана». К суду его не привлекли. Большинство историков сейчас согласны в том, что в 1930-ые годы Полкес действительно был двойным агентом, то есть он не только давал «Хагане» сведения о деятельности немцев в Стране Израиля, но и шпионил на Германию. Встречаясь с Эйхманом, действовал ли он по своей инициативе или по приказу кого-то из командиров «Хаганы»? Что знало руководство «Хаганы» о его контактах с нацистами? Историки не дают однозначного ответа. В 1966 году бывшие вожди «Хаганы» поспешили отмежеваться от Полкеса и отрицали, что инициатива исходила от них; Йоав Гельбер и другие современные историки, изучавшие этот сюжет, не склонны доверять их заверениям.

В истории всех разведок мира — много грязи; Файвл Полкес был циник и авантюрист. Всё это, однако, не даёт оснований утверждать, что «Хагана» сотрудничала с СД в уничтожении еврейского народа. Всякие контакты между СД и «Хаганой», если они и были, в 1939 году закончились.

Самый невероятный сюжет, связанный с контактами между сионистским движением и нацистами связан с боевой и террористической организацией «Лехи». «Лехи», Лохамей Херут Исраэль (Борцы за свободу Израиля), откололась от правой секретной армии палестинского ишува «Эцель», Иргун Цваи Леуми (Национальная военная организация) в августе 1940 года, когда последняя, ввиду начавшихся военных действий между Великобританией и Германией, приказала своим членам прекратить всяческие акции против британских мандатных властей в Палестине. Лидеры «Лехи» заявили, что, в отличие от евреев диаспоры, для которых врагом является Германия, для евреев Страны Израиля врагом была и остаётся Великобритания, и военные действия против британцев не прекратятся.

Идеология «Лехи» сочетала фашизм (будущее еврейское государство мыслилось ими как тоталитарное) и ханаанейство (представление о том, что в Стране Израиля возникла новая нация «иврим», которая не связана с еврейством диаспоры и не несёт за него никакой ответственности). Вождь «Лехи» Авраам Штерн считал, что в сложившихся обстоятельствах фашистская Италия и нацистская Германия могут быть даже союзниками ишува в его борьбе против британского мандата. От слов «Лехи» перешли к делу: в конце 1940 — начале 1941 года организация вошла в контакт с представителями Италии и Германии на Ближнем Востоке и в Турции и предложили им совместные военные действия против англичан. В январе 1941 года германский посол переслал предложения Авраама Штерна в Берлин; ответа не последовало.

Вторым потенциальным союзникам в борьбе против британского мандата «Лехи» считали арабское националистическое движение в Палестине; руководство организации было уверено, что сумеет договориться с арабами и обе националистических группы выступят единым фронтом против англичан.

Малочисленная, хотя и самоуверенная, экстремистская организация «Лехи» находилась на дальней периферии сионистского движения и не может рассматриваться как его представитель. Учитывая, что она исповедовала идеологию ханаанейства (а не сионистскую) — не все историки склонны даже причислять её к сионистскому движению. Многие еврейские историки называют «Лехи» тем прозвищем, которое этой организации дали британские мандатные власти — «банда Штерна».

2.4.3. Миф о Гитлере как о борце против «британско-еврейского сионистского проекта»

Ахмад Рагаб, колумнист египетского еженедельника «Аль-Ахбар», в своей колонке 20 апреля 2001 года (то есть в день рожденья Гитлера) поблагодарил Гитлера за то, что он сделал то, о чём арабы только мечтают: «Он отомстил израильтянам авансом, отомстил от имени палестинцев. У нас только одна претензия к нему: его месть не была достаточно полной» — Ахмад Рагаб сетовал на то, что Гитлер не уничтожил всех евреев до единого. Ровно через год, 20 апреля 2002 года в том же еженедельнике другой египетский колумнист отрицал Шоа как вымысел, однако при этом писал: «Но лично я, в свете этой сказки, жалуюсь Гитлеру и говорю ему из глубины моего сердца: „Если бы ты, брат, сделал это, если бы только это случилось в действительности, чтобы мир мог вздохнуть с облегчением“».

В августе 2001 года в Дурбане, ЮАР, состоялась очередная (какая?) Всемирная конференция против расизма; эта конференция вызвала скандал ввиду того, что темой её, причём фактически единственной темой, был не расизм, а борьба с сионизмом и с израильской оккупацией Палестины. (Такой характер дурбанской конференции был, вероятнее всего, намеренно придан государствами исламского лагеря, опасавшимися, что на ней будет поднят вопрос о дискриминации и преследовании этнических и религиозных меньшинств в Иране, Судане и некоторых других странах). Проходивший параллельно в том же городе Форум неправительственных организаций по борьбе с расизмом принял, вопреки его объявленной теме, уже откровенно антисемитский характер. В частности, среди участников Форума распространялась такая листовка:

Листовка начиналась с портрета Гитлера и вопроса: «Что было бы, если бы я победил?» Далее листовка разделялась на две колонки; левая колонка озаглавлена: «Хорошее», правая — «Плохое». В качестве «плохого» результата победы Гитлера предлагался такой: «Я бы не одобрил новую модель „Фольксвагена“. Об остальном — подумайте сами»; зато «хороший» результат победы Гитлера звучал так: «Не было бы Израиля, и не пролилась бы кровь палестинцев. Об остальном — подумайте сами»

Мало того, что авторы листовки не знают, что ещё делал во время Второй мировой войны Гитлер, кроме как решал «еврейский вопрос»; не знают они ни о миллионах убитых поляков, украинцев, белорусов, сербов; ни об уничтожении военнопленных; ни о нацистской системе рабского труда для иностранных рабочих, и т. д. Они, кажется, всерьёз полагают, что Холокост был антисионистской кампанией и что целью Гитлера было сорвать «британско-еврейский проект» в Палестине. От экстремистски настроенной арабской молодёжи в Париже сегодня можно услышать: «Гитлер поступил как хороший мусульманин».

Миф о нацистской Германии как о союзнице арабов и освободительнице их от британско-французского кололиального господства усиленно насаждался нацистской пропагандистской машиной начиная, по крайней мере, с 1937 года. Регулярные радиопередачи из Берлина и Цеезена на арабском языке делали своё дело — в вермахт вступили тысячи арабских добровольцев, в том числе и будущие президенты Египта Гамаль Абд эль Насер и Анвар Садат. Лишь одного, главного не знали арабские националисты — того, что Ближний Восток, вплоть до Туниса, нацисты обещали Италии, рассматривавшей Средиземное море как будущее «маре нострум». Победа фашизма и нацизма не сулила арабам свободы.